"Марк Александрович Алданов. Пещера (Трилогия #3) " - читать интересную книгу автора

*
______________
* "...Этот хозяин-капиталист - не только лучший представитель класса,
приговоренного историей... Точка... Он также яркое свидетельство его
крушения... Запятая... глубокой тревоги, охватывающей мировую буржуазию
перед призраком, поднимающимся на Востоке. Праведное возмущение русского
народа... запятая... с ошибками, которые его вожди совершили... и которые мы
первыми признали... Запятая... ошибками, столь простительными после долгих
веков варварства царистского режима... Царист, барышня... "Т" как в слове
"трудящиеся", "Эс" как в слове "солнце"... Да, правильно... Запятая...
Великая русская революция дает страшный и славный урок... В скобках... может
быть, последний... Закройте скобку... старому миру, припертому к стене"
(франц.)


V

Перед огромной гостиницей, отведенной британской делегации, по
обыкновению стояла вереница частных автомобилей. Клервилль никогда не мог
пройти мимо нее равнодушно, - как библиофилы не могут пройти мимо витрины
книжного магазина. Он говорил, что знает больше ста автомобильных марок и на
ходу безошибочно распознавал любую машину. Это приводило Мусю в восторженный
ужас. Сама она, несмотря на объяснения мужа, узнавала только автомобили
Рено, - "и то больше по восточному носу". Муся направилась было ко второму,
меньшему зданию, где был их номер, и вдруг заметила, что первым в веренице
стоит автомобиль Ллойд-Джорджа. Эту великолепную машину она отличала по
наружности шофера, и еще потому, что вблизи автомобиля обычно гуляли
сыщики, - "люди из "Скотлэнд-Ярда", - говорила Муся с тем же восторженным
ужасом: слово "Скотлэнд-Ярд" вызывало у нее в памяти какой-то старый
английский роман, которым в переводе увлекался когда-то Григорий Иванович
Никонов. Но заглавие этого романа она так и не могла вспомнить, что
отравляло ей жизнь (Муся сама себя ругала за это дурой). "Значит, он
здесь!.. Верно, сегодня танцуют... Ах ты, Господи!" - сокрушенно подумала
Муся. Надо же было, чтобы именно в этот день она возвращалась домой одна,
без мужа.
Мусе очень хотелось познакомиться с Ллойд-Джорджем. Его необычайная
слава чувствовалась в том, как англичане произносили слова "The Prime
Minister".* Но и независимо от своей личной славы, Ллойд-Джордж, the Prime
Minister, был как бы символом величия и блеска того общества, к которому
теперь почти принадлежала Муся. Вивиан обещал, что его начальник, очень
хорошо к нему относившийся генерал, при случае познакомит ее с
Ллойд-Джорджем. Сам он был представлен первому министру, но Муся
догадывалась, что едва ли первый министр помнит имя ее мужа. "Вот теперь как
раз и был бы случай, может, больше такого не будет... Ах, какая досада! -
говорила себе Муся. - Если б я знала, что сегодня будут танцевать!.." Ее
вдруг взяла злоба против мужа, оставившего ее как раз в такой вечер.
"Правда, я сама ему сказала за обедом, что поеду в театр с Жюльетт, а оттуда
к Леони, и не позвала его ехать с нами (Клервилль не одобрял дружбы Муси с
семьей Георгеску). Но он был рад, что я его не позвала, - раздраженно