"Марк Александрович Алданов. Могила воина" - читать интересную книгу автора

незачем. Подумал, что сошлась она с ним из-за счастливого обычая: у них
молодым замужним женщинам, особенно при старом муже, полагается иметь
cavaliere servante, и он превосходный cavaliere servante: богатый,
знаменитый, знатный, красивый; а когда он исчезнет, то появится следующий,
похуже, ибо она станет старше. Роковая же страсть изображается по моде, им
самим в мире введенной. Следующий будет уже верно по другой моде.
- Скажите, скажите, Байрон, что вы во мне видите? - спросила она,
улыбаясь.
И слова ее, и кокетливая улыбка , и весь глупый разговор были ему
привычно-противны. Он изобразил на лице роковую страсть и повторил страстным
шепотом: "Voi siete la piu bella creatura - Venuta dal cielo in terra
cristiana..." Она подарила его нежным взглядом . "Теперь настоящий cavaliere
servante"...

XI

Герцог Веллингтон давал обед в честь короля. Георг IV, в бытность свою
принцем-регентом, охотно принимал приглашения в частные дома. У себя он
устраивал три рода приемов. На большие приемы посылались обер-камергером
официальные приглашения, отпечатанные на огромных листах картона, и являться
надо было в придворных костюмах. Затем были приемы средние, с приглашением
не отпечатанным, а писанным рукой секретаря, - гости приходили во фраках. И,
наконец, иногда устраивались во дворце малые приемы, человек на пять или на
шесть, которым письменных приглашений не посылалось: к ним приходил
дворцовый лакей и устно просил, "если у них нет ничего лучшего", прийти к
его высочеству поужинать, запросто, не одеваясь: будут только свои. Устные
приглашения считались особой честью, и получали их только избранные лица.
С тех пор как принц-регент, со смертью Георга III, вступил на престол,
этикет стал более строгим. Новый король почувствовал с годами усталость. Он
свои шестьдесят лет прожил очень весело. Повлияла на короля и история с
женой. После развода с ней, его популярность значительно уменьшилась; при
проезде по улицам Лондона, он не раз слышал радостные возгласы: "Where's
your wife, Georgy?"... Затем жена его скончалась; к собственному его
изумлению, на нем отразилось и это, хоть он совершенно ее не выносил. Георг
IV вдруг очень потолстел, отяжелел, обрюзг. Ему тяжело было смотреть на свои
портреты в молодости, писанные в те времена, когда он считался красавцем и,
под прозвищем "первого джентльмена Европы", сводил с ума красивейших женщин
мира.
Новая фаворитка, маркиза Конингэм, пришедшая на смену леди Хертфорд,
старалась не отпускать его в общество. Да и сам он ее покидал неохотно,
смутно-тревожно предполагая, что эта старческая любовь (без ужаса и подумать
было невозможно) - последняя любовь его жизни. Собираться с людьми, даже
приятными, без женщин, стало ему скучно и тягостно. Однако, изредка все же
приходилось принимать гостей и ездить в гости. Подражая королю, малые приемы
в его честь устраивали знатнейшие сановники Англии.
Отказаться от приглашения победителя при Ватерлоо было почти
невозможно. Вдобавок, Веллингтон недавно купил великолепный дом, Apsley
House, и желал его показать. Георг IV и вообще недолюбливал герцога. При
мысли же о том, что придется осматривать и хвалить разные сокровища и
достопримечательности, дурное настроение короля усилилось. Ему достаточно