"Брайан Олдисс. Малайсийский гобелен" - читать интересную книгу автора

изобретению определенную подъемную силу, по крайней мере, в тавернах. В
действительности же пока никто ничего не знал, именно Совет должен был
вынести окончательный вердикт по этому вопросу.
Один из торговцев, высокий мужчина с голубым зобом и таким же невинным
взглядом, как у его мертвого гуся в корзине, сказал:
- Я считаю, что следует разрешить запуск шара. В этом случае мы станем
равными летающим людям, не так ли?
- Все самое интересное происходит на земле,- возразил я,- герои, мужья,
еретики оставляют воздух солнцу и духу.
Я ничего не знал о Гойтоле. Малайсийские дети уже очень давно
забавлялись тем, что наполняли маленькие шарики горячим воздухом и запускали
их в небо. Когда я был ребенком, отец выдвинул идею связать одним канатом
флотилию таких шариков и поднять на них целую армию. Подобная операция
шокировала бы Отоманские орды. Отец даже опубликовал статью, посвященную
вопросу транспортировки войск по воздуху. Правда, через несколько дней его
посетил капитан из службы безопасности, после чего отец к проблеме воздушных
шариков не возвращался.
С нас было довольно летающих людей, которые отличались от остального
населения лишь наличием крыльев. Летавшие тоже вступали в браки, умирали от
чумы и даже говорили на нашем языке.
Когда я прогуливался по площади, тройка крылатых парила в небе,
собираясь устроиться на вершине собора св. Марко, традиционном гнездовье
этих традиционных для Малайсии стражей неба.
Часть торговцев приветствовала меня. Невзыскательные зрители, помнившие
мои редкие выступления в спектаклях. Достигнув высочайшего уровня искусства,
я, к своему непреодолимому стыду, обнаружил, что у меня нет возможности
демонстрировать свое мастерство истинным ценителям.
Я был расстроен. В этот момент меня окликнул стоявший неподалеку
мужчина.
- Что случилось, мастер де Чироло? Ты похож на человека, несущего на
плечах все заботы старого мира.
Это был Пегий Пит - актер кукольного театра. Пегим его прозвали потому,
что на седой голове Пита пучками торчали черные волосы. Большой,
разрисованный полосами ящик с занавесом из красного бархата стоял тут же.
- Мне не о ком заботиться в этом мире. Пит. Я лишь репетировал роль из
одного драматического спектакля. А как мир относится к тебе?
Мне не следовало его спрашивать. Он широко развел руки, демонстрируя
отчаяние, и поднял пегие брови, обвиняя небо.
- Ты видишь, до чего я дошел - выступать на улицах перед уличными
мальчишками. И это я, которого когда-то приглашали в самые знатные дома
страны! Мои танцующие фигурки всегда пользовались большим спросом. И
особенно мой маленький турок, который ходил по канату и отрубал голову
принцессе. Это нравилось знатным дамам. Все фигурки были вырезаны из
розового дерева, их глаза и губы двигались. У меня был самый лучший театр
кукол в стране.
- Я помню твоего турка. Что же изменилось?
- Мода, вкусы. Изменения, которым не может помешать и Высший Совет, так
же как нельзя помешать уходящей ночи и наступающему дню. Лишь год назад у
меня служил человек, который носил этот ящик, и он был хорошим работником.
Сейчас же я сам вынужден повсюду таскать ящик.