"Брайан Олдисс. Доклад о вероятности Эй" - читать интересную книгу автора

дома. Джи смотрел на ее пальто и темные волосы, ниспадавшие на воротник.
Жена мистера Мери повернула за угол и скрылась. В зеркале отражался только
садовый участок.
Джи снова сел прямо. Он нежно и осторожно освободил когти кошки из
ткани брюк. Прочистил горло, сглотнув. И снова начал гладить животное.

II

Когда дождь все-таки начался, стрелки на часах Джи показывали те же без
десяти восемь.
Капли падали вниз из невидимых для Джи облаков, мерно постукивая по
крыше деревянного некрашеного шкафчика для посуды. Предметом изображения
послужила буколическая сценка. Паслись овечки, стояло в стожках сено,
наливалась пшеница. И на этом фоне юноша, возможно пастушок, увивался вокруг
девушки. В ее глазах отражалось сомнение. Цветы росли, яблоки лежали рядом с
юбкой.
"Да-да, в старые добрые времена, когда... Теперь так уже не бывает, и
нельзя уже... Как это удручает меня... "
Джи смотрел на картинку, и его губы медленно шевелились. Глаза
затуманились.
Дождь шел не переставая. Капли бежали по стеклам; когда Джи встал со
своего кресла с круглой, похожей на колесо, спинкой и посмотрел в окно, то
не увидел угол дома, который закрыли от него сплетавшиеся в разные узоры
струйки воды, бежавшей по стеклам.
Из деревянного бунгало обычно было видно только одно окно дома,
расположенного довольно высоко на стене. Это было небольшое полукруглое окно
с портьерами то ли желтого, то ли кремового цвета. Оно выходило в сад из
спальной комнаты мистера Мери, Джи знал об этом, хотя никогда не входил в ту
комнату.
Почти прямо под окном угол дома врезался в стену сада, в которой были
пробиты коричневые ворота, здание и ограда таким образом замыкали
пространство, образуя самый угрюмый и сырой участок. Давно, в то время,
когда Джи еще пытался вырастить хоть что-то на этом участке, он постоянно
терпел неудачи. Пространство треугольного газона, ограниченное стеной сада,
домом и мощеной дорожкой, заросло не так сильно, как газон у самого
особняка, и напоминало старый вытоптанный ковер, из которого вылезли все
нитки, составлявшие узор, хотя ничей ботинок никогда не покушался на траву в
этом сыром углу. У стены особняка трава поблекла, и кое-где ее уже вытеснил
папоротник. Джи смог бы увидеть эти пятна папоротника, если бы ему удалось
заглянуть за заливаемые водой стекла. Он знал, что от воды дерево окон
становится влажным, но при таком дожде это было очевидным, вода текла,
казалось, даже по внутренней стороне стекол.
Вместе с дождем на землю опустились сумерки. Темнело в январе довольно
рано. Стекла в рамы вставили неплотно, да и сами листы стекла с самого
начала оказались нарезаны кое-как, и дождь через щели добрался до
подоконника и начал его заливать.
Становилось все темнее и темнее, и уже невозможно было определить,
текут струйки воды по одной или же по двум сторонам стекла.
Мебель и вещи, наполнявшие пустое пространство единственной комнаты
деревянного бунгало, растаяли в темноте и шуме дождя. Двое мужчин в