"Леонид Алехин. Ночной экспресс " - читать интересную книгу автора

фокуснику. Ингу до сих удивляла таившаяся в них сила. И то, что они
одинаково хорошо умели врачевать, играть на пианино или показывать маленькие
ненастоящие чудеса.
За большими настоящими чудесами эти руки охотились, сжимая рукоять
"маузера" и красное удостоверение с черными буквами СЧ.

Петербург, 1919 (десять лет назад)

Когда Ингу Трофимову впервые привели в красное здание на Литейном, она
пыталась дознаться, что значат буквы. СЧ. В ту пору ей было не занимать
нахальства.
Чернобровая девица в красной косынке, она была выше всех, кто
встречался ей в
пахнущих сырой бумагой коридорах. Двое сопровождавших ее матросов едва
доставали ей до подбородка.
Им навстречу выкатился маленький толстый человек с розовой плешью и
острой бородкой. При виде его матросы аж закаменели, вытянувшись во фрунт.
- Вольно, вольно, - замахал он короткой рукой с широко расставленными
пальцами.
- А это, значит, наш, с позволения сказать, феномен. Слышал, вы
спрашивали, как читается полностью наша аббревиатура?
Инга пожала плечами. Она не знала, что такое "аббревиатура". Зато могла
с ходу уронить говорливого пузана так, что у него бы оказалась сломана
ключица и три ребра.
- Пойдемте со мной, милая, пойдемте. Вы, братцы, свободны. А мы с вами
сюда.
Он говорил и тянул ее за руку из коридора в тесную комнату, завешанную
огромной картой Питера в одну стену. И с кумачовым знаменем на другой. Окон
в комнате не было. Дубовый стол был завален бумагами, и на нем стояли целых
три "вертушки". Две красных и одна черная, блестящая, опечатанная бумажной
лентой с сургучом.
- Давайте познакомимся, - сказал он, близоруко щурясь. Вынул из
кармашка, нацепил на круглый нос пенсне. - Какая вы, однако, статная. И где
таких теперь делают?
- Таких теперь подбирают, - отчеканила Инга. - И воспитывают на
общественных началах. Вы, кажется, знакомиться собирались.
- О, да вы с характером, - восхитился толстяк. - Замечательно. А то
присылают, простите, кошёлок с болотными глазами. Одна дорога - в
машинистки. У нас же такая работа, что и машинистка должна быть того, с
нервами.
На нервы Инга Трофимова не жаловалась. Вот на терпение, да, бывало.
Глядя в центр лысины, она спросила неприятным голосом:
- И что же у вас за работа тут такая?
По виду толстяк походил на мелкого чиновника наркомата торговли. Да и
вся бумажная карусель в старом кирпичном особняке отдавала колбасным
воровством и растратой народных средств. Чего ее послали сюда, если она
просилась хоть в какое-то военное училище, непонятно. Надо думать по ошибке.
- Работа у нас, Инга, - вздохнул толстяк, - врагу не пожелаешь. Вот
какая она наша работа. Да сами увидите. Идемте, сюда.
Пока Инга соображала, откуда он знает ее имя, толстяк подергал что-то