"Леонид Алехин. Ночной экспресс " - читать интересную книгу автора

под столом. Стена с красным знаменем вдруг заскрипела и повернулась. За ней
оказалось просторное помещение с рядами полок вдоль стен. Только это была не
библиотека.
Это была вроде как Кунсткамера.
- Это, изволите ли видеть, все, что нам осталось от прославленного
смоленского оборотня, - сказал толстяк, показывая на жбан с мутной
жидкостью.
В жидкости плавала отрубленная рука с кривыми длинными когтями.
- Остальное наши молодцы посекли в кашу. Ну, туда ему и дорога. А вот
сие мы изъяли у одного любителя грабить могилы. Называется "моровая пищаль".
Штука под стеклянным колпаком формой походила на наган. Только сделана
была из примотанных друг к другу человеческих костей. Вместо рукояти -
пожелтевшая челюсть с зубами. Части зубов не хватало.
- Что характерно - штука работала. Если направить ее на человека,
выломать зуб и сказать кое-какие слова, с человеком приключается неприятная
болезнь, которую я бы назвал "разжижением костей". Между прочим, смертельно.
А вот здесь у нас...
"Что-то мне во все это не верится", - подумала Инга Трофимова. Было это
в ней с
детства, крепкое "не верю" во всякую чушь вроде Черного Всадника и
утопленников, таскающих людей с набережной. Хотя Всадник, бывало, гарцевал у
нее чуть ли не под окнами, а в Неве она частенько замечала странные тени .
Однако же "не верю" и все.
- Позвольте же вам, Инга, показать настоящую жемчужину. Личный трофей,
между прочим, вашего покорного слуги.
Толстяк подвел ее за руку к стеллажу в дальнем углу.
- Добыто это чудо было еще во время первой мировой. Охотились мы,
правда, не за ним, а за его хозяином. Одним немецким господином, славным
тем, что он оживлял мертвых солдат и приковывал их цепями к пулеметам. Имен
у него было много, в документах он проходил под кличкой Маэстро.
На стеллаже стояла одинокая черная коробка, опечатанная во множестве
мест. На боку у нее большими красными буквами было написано "Не вскрывать!
Опасно для жизни!".
Не обращая внимания на предупреждение, толстяк принялся сковыривать
печати швейцарским ножом.
- Гонялись мы за Маэстро, наверное, месяца два. Наконец, вышли на
место, где он скрывался. Дождались подходящего времени, сняли часовых.
Выломали дверь.
Покончив с печатями, толстяк бережно приподнял верхнюю крышку коробки и
установил ее на специальной подставке. С внутренней стороны на крышке было
зеркало. В нем отражалось непонятное шевеление.
- Каково же было наше удивление, Инга, когда навстречу нам вместо
Маэстро выпорхнула эта мадам!
Инга присмотрелась. В зеркале отражались внутренности коробки,
выстланные черным бархатом.
И на бархате извивался живой клубок змей!
- Из нашего отряда уцелели считанные единицы, - вздохнул толстяк. - И
то лишь благодаря чудом припомненному мной мифическому рецепту. Наши
героические предки старались оставить нам рекомендации на подобный случай.
Змеи принялись расползаться в стороны. К своему глубочайшему удивлению