"Николай Александров. Дунькин пуп " - читать интересную книгу автора

- Стало быть, - вздохнул Шепелев, - не ушла еще в прошлое легенда о
Дунькиных миллионах. Не ушла:
Еще кто- то предъявил счет на это золото.
На улице взревел двигателем вездеход. Свет фар проник через распахнутую
дверь, осветил дом, остатки краски на стенах, щербатый рассохшийся потолок.
Шепелев подобрал с пола комок сухой глины, подбросил его на ладони,
запустил в порхающего под потолком амурчика. Разлетевшийся вдребезги комочек
окутал пыльным облачком крылатого младенца, а когда пыль рассеялась, на
месте фигурки торчал кривой гвоздь.
Ефрем Пантелеевич неодобрительно хмыкнул в бороду и с расстановкой
сказал:
- Зря красоту порушил. Пущай бы себе висел:
За ночь мороз ослаб. А к утру дорогу припорошило новым снегом. Тайга
была пушистой и веселой.
Ефрем Пантелеевич, невзирая на качку и болтанку, дремал, привалившись к
бочке с соляром. Корявый сучок, торчавший из пулевой пробоины, время от
времени больно вонзался ему в бок сквозь полушубок. Таежник вскидывал
голову, оглядывался и, не увидев ничего примечательного, продолжал дремать.
Рядом с ним, возле люка, ведущего в кабину, сидел Шепелев, впившийся
взглядом в дорогу. Выпавший снег замел следы, и разыскать исчезнувшего в
тайге человека с карабином было невозможно. Надо обогнать его! Выйти вперед
к большаку.
Манипулируя рычагами, смахнув ушанку на самый затылок, что-то напевал
Семен.
"Интересно, сколько у него патронов? - пытался подсчитать Шепелев. -
Уже четыре раза стрелял:"
Ефрем Пантелеевич в очередной раз перевернулся к бочке другим боком,
поплотнее запахнул полушубок и, не открывая глаз, что-то пробурчал сонным
голосом.
- Не спится на ходу, Ефрем Пантелеевич? - обрадовался Шепелев
возможности хоть немного поговорить.
- Да вот соображаю, сколько у него патронов осталось: Выходит, что есть
еще один!
- Значит, будем рассчитывать на один патрон, - сказал Шепелев.
- В магазине токма пять патронов, а стрельнул он четыре раза: - пояснил
Ефрем Пантелеевич.
В кузове подозрительно запахло паленым, как будто горела изоляция на
проводах. Шепелев перегнулся в кабину к Семену:
- У тебя пахнет?
- Однако, нет.
- Тормози, - неожиданно заорал за спиной таежник, - брезентуха горит!
Опер, прыгай назад!
Рядом с раскаленной трубой выхлопа, обогревающей салон, развевались
яркие языки пламени. Кусок горящего брезента упал рядом с бочкой.
Моментально полыхнул жаром залитый соляром пол. Огонь стремительно
расползался по всему кузову. Горело все: пол, стены, потолок.
Старик стремительно выхватил нож, располосовал пылающий брезент и
выбросился наружу. Его валенки, прихваченные пролившимся топливом, пылали,
как два факела. Он топтался в сугробе, пытаясь сбить пламя. Во все стороны
от его ног сыпались искры. Из кабины стремглав вылетел Леверьев и начал