"Николай Александров. Севастопольский бронепоезд" - читать интересную книгу автора

Хотел еще что-то добавить, но схватился за грудь и упал. Мы с Бахиревым
подбежали к нему, отнесли в траншею.
- Врача! Срочно!
На полосатой тельняшке командира расплылись четыре алых пятна. Иван
Григорьевич тихо сказал:
- Не надо, Коля, врача. Уложите меня на спину. Хочу еще раз увидеть
небо.
Справа послышался крик:
- Немцы снова готовятся к атаке!
Иван Григорьевич умирал. Я держал его руку и чувствовал: она
становилась совсем холодной. Собрав последние силы, командир прошептал:
- Коля, принимай роту, бейте их, гадов. В сумке письмо... Отправь
жене... А в кармане карточка: дочка Катря и жена. Положите их со мной...
И стих. Я ничего не видел: глаза застилали слезы. Не слышал, что кричат
по цепи. Из забытья вывел голос Саши Бахирева:
- Командир, немцы лезут. Командуй! [31]
Встал я. Распорядился, чтобы тело командира отнесли в тыл. Приказал по
цепи:
- Рота, слушай мою команду! В штыки! Гранаты к бою! Отомстим за нашего
командира!
Бойцы поднялись, как один. Я вставил в пулемет новую ленту и открыл
огонь...
Из двухсот человек в роте не осталось и пятидесяти. Да и из них многие
ранены. Но каждый дрался за четверых. А фашисты все лезут. Вот они уже у
траншеи. Гранатами и штыками отбиваются матросы. И тут слышим радостный
возглас:
- Братва, подмога идет!
Не выпуская из рук прыгающих рукояток "максима", оглядываюсь через
плечо. Рассыпавшись по полю, с винтовками наперевес, бегут к нам моряки.
Развеваются ленточки бескозырок на ветру. Громовая "полундра!" докатилась до
гитлеровцев, и те кинулись от наших окопов.
Прибывшие моряки заполняют траншеи. Их много. Сотни! Теперь повоюем!
Знакомлюсь с прибывшими бойцами. Здесь и новички, еще не нюхавшие
пороху, и обстрелянные воины, вернувшиеся из госпиталей после излечения.
Среди прибывших 8 коммунистов и 50 комсомольцев. Надежный народ!
Когда стемнело, подвезли горячую еду, воду и почту. Все набросились на
газеты. Отрадного в них мало. Наши войска отходят на восток. Моряки группами
собираются вокруг агитаторов. То тут, то там возникают споры о причинах
неудач на фронте, о том, скоро ли наконец остановим врага.
Бойцы читают письма, шумно делятся новостями. Я тоже получил письмо от
отца. Старый солдат, он не любит беспокоить "служивого" домашними
невзгодами. Письмо его бодрое: "Не беспокойся, дома все хорошо". Но между
строк сквозит сердечная боль: "Все три сына на фронте. Доведется ли их
увидеть?" В конце письма, как всегда, наказ: беречь себя и скорее разгромить
немца.
С очередным пополнением пришли к нам две девушки-медсестры: белокурая
восемнадцатилетняя Оля Иванова, худенькая, маленькая, и Зоя Карачай, чуть
[32] постарше и посолиднев. Саша Бахирев посмотрел на них и вздохнул:
- И зачем вы, дочки, явились сюда? Да вы и раненого не поднимите...
Обидело это девчат.