"Николай Александров. Севастопольский бронепоезд" - читать интересную книгу автора

- Время покажет, - ответила Зоя. - Авось и пригодимся.
Так оно и случилось. Девчата освоились. В первых же боях вынесли из-под
огня человек двадцать раненых. И откуда только сила у них бралась!
Многим воинам спасли наши медсестры жизнь. А в середине сентября и сами
не убереглись.
В тот день пришел нас проведать Саша Мозжухин. Меня на КП не было.
Встретил он там наших девушек. Они уже слышали о нем: разведчик Мозжухин был
известен всему полку. За короткое время он восемь раз побывал во вражеском
тылу, привел пять "языков".
Когда я вернулся на КП, беседа их была в полном разгаре. Поблизости
послышались глухие хлопки.
- Что это? - спросили девушки.
- Наши минометы стреляют.
- Можно на них взглянуть?
- Не советую, - ответил я. - Противник вот-вот пойдет в атаку и,
конечно, первый удар обрушит на наших минометчиков.
Меня снова вызвали на левый фланг. Враг начал артподготовку. Приказываю
всем уйти в укрытие, а минометчикам усилить огонь по противнику. Выбрав
позицию поудобнее, стал вести наблюдение. И убедился, что для атаки
противник выбрал участок нашей роты. Поспешил на свой КП. И вдруг увидел
возле минометов Сашу Мозжухина и обеих медсестер. Вот бестолковые, не
послушались!
- Немедленно в укрытие!
Но и сам не услышал своего голоса. Оглушило взрывом. Над минометным
окопом взметнулся столб огня и дыма.
Кинулся туда. Дым рассеялся. Минометчики вскочили, отряхнулись и
возобновили стрельбу. Но пять человек не поднялись. Среди них и девушки. Зоя
Карачай мертва. Оля Иванова сильно контужена. Рядом с девушками - Саша. Он
весь в крови. Я склонился над ним. На глазах друга показались слезы. [33]
- Прости, Коля, виноват я, не уберег девчат, - еле слышно прошептал он.
Это были его последние слова.
Он умер у меня на руках. Много я видел смертей, многих похоронил
товарищей, но эти предсмертные слова Саши, друга моего детства, остались в
памяти на всю жизнь.
Враг перешел в атаку. Все вокруг бушевало в огне. Я метался, как
одержимый. Командовал, кого-то со злостью отчитывал. Поднявшись во весь
рост, швырял гранаты.
Кто-то схватил меня за плечи и повалил на дно окопа. Это был политрук
Констанди.
- Николай, возьми себя в руки, - укоризненно произнес он. - Знаю твое
горе. Но ты командир и не имеешь права терять голову. От твоей выдержки
зависит жизнь людей. Не забывай этого.
Шесть раз мы отбивали атаки, дважды бросались в штыки. И все же
противник оттеснил нас метров на триста. Пустяк? Но когда до Одессы
оставался час пешего хода, это была страшная потеря.
Меня ранило в ногу. В пылу боя не сразу обратил внимание, а когда
наступила короткая передышка и мне удалось присесть отдохнуть, сразу
почувствовал, как стучит в висках.
- Товарищ командир, вы же ранены! - закричал наш кок Иван Пилипец,
увидев кровь на моих брюках.