"Юз Алешковский. Чаинки" - читать интересную книгу автора

мизерным. Для доллара в Поднебесной пока еще райская жизнь.
Чуть не забыл. Ира с самого начала не ленилась просить наших китайских
знакомых начертывать для нас иероглифы названий разных блюд - мясных,
овощных и прочих. Так что, заходя в очередной кабачок мы не мучились, а
просто тыкали пальцами в блокнотик и нам таранили все то, что было нам по
душе. Правда, не раз, из-за тоски по многообразию, я бродил по ресторану и
глазами выискивал на столиках что-нибудь внешне очаровательное. А уж тогда
просил официантку, растерянно следовавшую за мною, притаранить нам то-то и
то-то, угря, скажем, или замысловато заделанную утку, или суп черепаший, или
миску лапши, пересыпанной морскими гадами и водорослями.
Кстати, я вовсе не чревоугодник. Я необыкновенно почтительно и очень
благодарно отношусь к китайской кухне еще и потому, что она - ей, между
прочим, несколько тысяч лет - на все стопроцентов диетичная - раз, и
фармацевтичная, то есть целительна - два. Есть в Китае ресторанчики, где
хозяин или официант, поначалу нащупывают у клиентов пульс, выясняют, как там
ихнее здоровье, какие их изводят болячки, и только тогда, исходя из
прощупанного диагноза и собственной вашей информашки, рекомендуют ту или
иную жратву. Так однажды, придя во врачебный трактир с каким-то, вежливо
говоря, полупоносом, похмельной депрессухой и с аритмией, я, пожевав чего-то
ужасно нежного, потом немыслимо острого, потом восхитительно
проскальзывающего в пищевод, далее везде, потом чего-то выпив и насладившись
паровой рыбкой с пряностями, вышел оттуда с гордым полузапором, сердце мое,
стучало ровно и беззвучно, как дизель атомной подлодки, а бодр был словно
стахановец на стройке Великой Китайской Стены, где вскоре мы побываем. Кроме
шуток, если бы китайцы не употребляли в пищу такую массу разнообразной
зелени с иными плодами земли и вод земных, то, не знаю, выглядели бы они
такими здоровыми и стройными людьми, не знаю.
Впрочем, я уверен, что плодовитость китайцев процентов на 80 зависит от
магически целительных свойств их национальной кухни, да и от ее эстетики
тоже. А с другой стороны, думалось мне иногда, в аппетитах своих надо уметь
сдержанно сочетать художественную всеядность со благородной избирательностью
вкусов, любовь к старинной китайской кухне с тягой к затейливой изысканности
грузинских застолий и верностью дивному русскому стряпанию, не говоря о
вечном почтении к иным великим блюдам, более долголетним, чем пресловутая
дружба народов. Что, скажите, за жизнь без холодца под стакан ледяной воды,
без селедочки, бастурмы, суши, винегретика, сациви, пельмешек и массы ихних
разноплеменных родственников, что, ответьте мне, за кайф без шашлыка,
желательно, карского, осетрины с грибочками, бешбармака, ухи, кисло-сладкого
жаркого, телячьей отбивной, киевского торта и прочих восхитительных блюд, от
которых мы всю жизнь балдеем, которые одним, мне, например, сокращают жизнь,
а кое-кому, допустим, немецкому писателю Юнгеру, недавно умершему, продлили
ее до ста двух лет.
Наладить сон, больше суток лишь подремавши, да и еще с разницей в
полдня во времени, - скажу вам, трудновато. Но не дрыхнуть прилетели мы
сюда, а глазеть вокруг. Глазеть и попытаться, если не почуять себя, как
карпы в воде, то хоть слегка просечь некоторые особенности сложно
устроенного космоса национальной китайской жизни...
В Тайюане поздняя осень. Заморозков еще нет, но ранним утречком,
пользуясь слабостью солнца, близкие горы овевают холодком туманным
немноголюдные аллеи кампуса. Студенты еще не высыпали из общаг. Первый наш