"Наталья Александрова. Три мужа и ротвейлер" - читать интересную книгу автора

квартиру рядом, сделал шикарный ремонт и окружил мать заботой и импортной
бытовой техникой. Однако кое-чего Раиса Кузьминична все же лишилась -
общения с соседями. Народ теперь живет скрытный, понаставили дверей да
замков, в гости на чашку чаю ни к кому не придешь.
Но Раиса не унывает, она ходит сидеть на лавочке к соседним домам
попроще, а дома устроила наблюдательный пункт у окна. Таким образом она все
обо всех всегда знает и, что характерно, охотно своими знаниями делится. И
как-то само собой у меня с языка сорвался вопрос, кто же такая эта женщина в
шикарном сером пальто, да одна ли живет, и почему никто не видит ее лица?
- Вот, в самую точку попала! - зашептала Раиса Кузьминична. - Живет
одна, очень уединенно, ни с кем не общается. Да ведь она совсем недавно сюда
въехала, уже после того, как Валентин Сергеевич преставился. - Раиса
перекрестилась. - А ни с кем не дружит, потому что лицо изуродовано сильно,
в аварию она попала, все лицо изрезано было стеклами.
- Да что вы говорите? - воскликнула я.
- Все точно, она специально и квартиру купила здесь, чтобы в незнакомом
доме поселиться, чтобы никто не знал.
- И гуляет одна в парке...
- Вот именно! - обрадовалась Раиса.
- А что ж, никого у нее нет из близких?
- Вот про родных не знаю, - неохотно призналась Раиса, - врать не
буду...
- Н-да, и сильно изуродовано лицо-то?
Такая женщина элегантная...
- Уж не знаю, а видно здорово, раз ни с кем не общается.
- Раиса Кузьминична, а откуда вы все это знаете? - не удержалась и
полюбопытствовала я, но тут же поняла, что допустила вопиющую бестактность.
В самом деле, ведь не придет же мне в голову спрашивать фокусника, где
он прячет голубей и кроликов, когда показывает зрителям пустую шляпу? И пока
Раиса оскорбление поджимала губы, я протащила Горация в свою квартиру.

***

Все говорят, что выгляжу я на тридцать пять, но я-то знаю, что мне
скоро сорок.
И еще много людей про это знают. Но в этом доме, доме Валентина
Сергеевича, я живу недавно, поэтому смело могу надеяться, что соседи считают
меня моложе, чем я есть.
Валентин Сергеевич Запольский был мужем моей матери. Я не могу назвать
его отчимом, потому что женился он на маме, когда я уже была замужем за
Артемом, так что вместе мы никогда не жили. Отца я помню плохо, мы жили с
мамой вдвоем, пока мне не исполнилось семнадцать. И мать не решила, что
настало ей время заняться своей личной жизнью. В доме замелькали поклонники,
потому что мама была женщиной привлекательной даже в возрасте, как мне тогда
казалось, а ведь ей было всего сорок, как мне сейчас...
Я была занята учебой и своими ухажерами, а мамулины поклонники
понемногу отхлынули, осталось двое. Один - Игорь, кинорежиссер, творческая
личность... Невероятно талантлив, - шептала мама, - и потрясающе хорош. Не
скрою, было в нем что-то такое - мужественный профиль, открытая
обезоруживающая улыбка, но я никак не могла отделаться от мысли, что все