"Валерий Алексеев. Чуждый разум ("Юность", 1975)" - читать интересную книгу автора

противодействовать огульному зачислению Фомина в группу Гамлета
Мгасапетова. Полагаться на компетентность соответствующих служб Владимир
Иванович не мог: в случае, если пришелец будет выявлен и разоблачен
усилиями посторонних, на всех остальных сотрудниках группы Мгасапетова
останется пятно косвенного участия.
С этой мыслью Владимир Иванович поспешил в отдел текущей информации -
единственное место, где никто не стал бы таращиться на пришельца и падать
в его присутствии в обморок (по той простой причине, что отдел текущей
информации всегда и обо всем узнавал последним). Действительно, сотрудники
отдела не имели ни малейшего понятия о том, что происходит в институте: по
поручению месткома они готовили экстренный выпуск сатирической газеты
"Мистер ИКС", посвященный десятилетию института, а поскольку юбилей
предстоял лишь в марте будущего года, текущая информация этих бедняг
совершенно не касалась. Они трудились на ниве позитивного юмора, а эта
нива, как известно, сильно истощена. Фомин был встречен вопросом: "Что у
вас там происходит смешного?". На этот вопрос Владимир Иванович ответил
краткой информацией об открытии пищеблока. В ту же минуту отдел текущей
информации опустел. Изголодавшиеся газетчики кинулись обедать с такой
поспешностью, что забыли отключить всю внутреннюю аппаратуру, и Фомин
получил возможность сесть за пульт связи с "Большим голубым идеалом", на
что собственно и расчитывал: у этих юмористов были все привилегии отдела,
которыми они никогда не пользовались. "Большой голубой идеал" относился к
позитивному юмору равнодушно и на все их запросы отвечал: "Да пошли вы", -
и отключался.
Трясущимися от волнения руками Фомин снял трубку, набрал общий номер и,
назвав себя, попросил у "Голубого идеала" разрешения задать ряд вопросов.
- Валяйте, - добродушно пробасил "Голубой идеал". - А я был уверен, что
Вас уже вырубили.
- Известно ли вам, - осторожно спросил Владимир Иванович, - что кто-то из
нашей группы...
- Мне все известно, - перебил его "Идеал", - кроме того, что никому не
известно. И если вы имеете спросить: "Кто конкретно?", - Отвечу: "Не знаю".
- Но, может быть , у Вас есть личное мнение? - Заискивающе спросил Фомин.
- Моим личным мнением имеет право интересоваться только начальник отдела,
- отрезал "Идеал". - Вопросов больше нет? Отключаюсь.
- Подождите, ради бога! - С отчаянием воскликнул Фомин. - Могу ли я
изложить вам собственные прикидки - с тем, чтобы вы, с присущей вам
любезностью, оценили степень их корректности?
- А зачем Вам это нужно? - Грубовато спросил "Идеал". - На вашем месте я
бы поменьше суетился.
- Видите ли, - с предельной доверительностью сказал Владимир Иванович, -
мне хотелось бы очистить свою психику от необоснованных подозрений.
"Идеал" хмыкнул, но не отключился, и Фомин осмелел.
- Подозреваю Гамлета Мгасапетова, - произнес он торжественно, как
общественный обвинитель.
- Основания? - Деловито спросил "Идеал".
- Нечеловеческая мягкость, - начал перечислять Владимир Иванович, -
излишняя терпимость, я бы сказал, всетерпимость, граничащая с
равнодушием...
- Вы лжете, Фомин! - Резко перебил его "Идеал". - Я знаю Гамлета, он не