"Анатолий Алексин. Добрый гений " - читать интересную книгу автора

разлучившись, с грустью наверстываешь те годы, которые - такой возникал
мираж - отделяли тебя от твоего настоящего возраста.
- Вам нужен покой! - убеждали врачи.
Но, став пенсионеркой и еще не привыкнув к этому состоянию, не слыша
больше произносимое десятками младенческих голосов то призывно, то жалобно,
то просто с нежностью. "Анна Александровна!", я покоя не обрела. Потому что
не с должностью, не со службой рассталась, а с детьми.
Предстояла и очередная разлука с сыном. "Романсу наших дней"
предоставили не только "авторитетнейшие географические точки", как говорил
администратор "Что? Где? Когда?", но и лучшие, "самые престижные", по его
словам, концертные залы. Одна разлука печально состыковалась с другой.
Стыковка не была плавной и незаметной, она отозвалась в моем организме таким
нервным толчком, что, слушая очередную репетицию новой программы, я стала
помимо воли все глубже погружаться в свое любимое старинное кресло, в
котором, как мне грезилось еще с малых лет, можно было спрятаться, укрыться
от беды и невзгод. Постепенно я начала утрачивать ощущение мелодии, а потом
и звуков вообще. Впала в трагичное забытье, которое называлось "комой" --
словом, по-прежнему ассоциировавшимся у меня с извечной потешной игрой, с
комьями снега, летящими по разным траекториям через дворик детского сада.
Позже я узнала, что Валерий оказал мне срочную помощь - сделал укол, а
затем уж вызвал ту "Скорую помощь", которая могла явиться нескоро.
Нельзя было сказать, что я окончательно "пришла в себя" силы, которые
покинули меня, не возвращались. Но в сознание я вернулась... Однако время от
времени бессильно прикрывала глаза - и тогда Валерий паническим полушепотом
заклинал:
- Не пропадай... Очнись, мамочка! Не пропадай...
Сын поманил Лидусю в коридор. И там что-то сказал ей. Его слов я не
слышала... И только Лидусин ответ помог мне понять: он сказал, что надо
отменить гастрольную поездку по "авторитетнейшим географическим точкам", и,
вероятно, добавил: "мама - тяжелобольной человек".
- Значит, наша судьба так всегда и будет... сталкиваться с ее
здоровьем? - спросила Лидуся от раздражения слишком внятно. Думаю, она
полагала, что я не вернулась из забытья.
- Но ведь мы можем выступать и здесь... у нас в городе, - предложил
Валерий.
- Давай лучше ограничимся одним районом! В общем, я понимаю... Наша
музыкальная карьера остановлена стоп-краном под названием "диабет".
- Болезнь пройдет.
- Ты знаешь, что этого не будет. А тянуться она может долго.
Непредсказуемо долго... - Лидуся не сдерживала себя: она была уверена, что
я в забытьи. Громкостью голоса
она как бы пыталась заглушить для Валерия смысл своих фраз.
- Тише... Ты что хочешь... сказать?! - потрясенным полушепотом
спросил он.
- Ничего, кроме того, что сказала.
- Мы никуда не поедем... Я так решил.


"Далеко все зашло... Далеко! - точила я себя бесконечными раздумьями в
больнице. Я нарушила программу Лидусиных действий. Сама того не желая,