"Анатолий Алексин. Не родись красивой..." - читать интересную книгу автора

Шутливостью он прикрывал душевную взбудораженность, о которой уже давно
не мечтал.
А когда наконец стемнело, Маша, согласно договоренности, направилась к
кудеснику-реаниматологу домой.
Едва она вошла в комнату, Алексей Борисович, чтобы не возникало
вопросов, сообщил:
- Моя первая жена умерла одиннадцать лет назад. От рака почки с
метастазами в кости... Мученически умирала. За что? Она, поверьте, была
праведницей. В отличие от меня... Спасти ее я не мог. Реаниматологам,
кстати, близких людей редко удается спасти. Вот такая закономерность. Что
поделаешь, вернуть было невозможно, но и забыть нереально. Детей у нас не
было. И второй жены у меня пока тоже нет.
Он вскинул глаза на Машу, будто давая понять, что она могла бы
претендовать на вакантное место.
Маша этому не удивилась: мужчины часто, впервые ее увидев, восклицали,
что хотят лицезреть ее до последнего вздоха. И она с безразличием верила им,
как они верили себе в те минуты, когда это произносили. Не только ведь поэт
"сам свой высший суд", но и женщина, если она умна, "всех лучше" может
определить себе цену. Большинство мужчин, встречавших Машу на своем мужском
пути, готовы были эту цену платить.
Она на мгновение запамятовала, зачем явилась к профессору. А ведь
формально-то ее привело к Алексею Борисовичу здоровье Вадима Степановича.
Профессор Рускин не был отшельником и затворником. Он не затворял свою
квартиру от прекрасного пола, который считал прекрасным вполне убежденно, и
ничуть этого не скрывал. Но стены были увешаны фотографиями и даже
портретами всего одной женщины.
- Это она?
- Первая жена, как вы уже знаете... Я думал, что она будет и
единственной. - Получалось, что сейчас он уже так не думает. - Душой я,
представьте, всегда был ей предан. - С внезапным и веселым озорством почесав
затылок, он добавил: - В абсолютную же мужскую верность я, простите, почти
не верю.
- А в женскую?
- Тоже не очень. Но пусть об этом поведают женщины. Не хочу
оговаривать! Вернемся к мужчинам... В моем возрасте верность уже возможна.
Так что в этом смысле у будущей спутницы есть большой шанс... Если ей,
разумеется, моя преданность будет нужна.
Он взглянул на Машу, точно спросил: "Вам она пригодится?"

Он очень отличался не от одного Вадима Парамошина, но и ото всех ее
бессчетных поклонников. Чем именно? Многими качествами, кои сразу
угадывались. Но более всего, она поняла, своей независимостью. Он не был
зависим ни от вышестоящих (это она приметила еще в парамошинском кабинете),
ни от нижестоящих. А зависел лишь от своего врачебного дара. И от
редчайшего, как успела уловить Маша, характера. Во всяком случае, на фоне
характеров, что до той поры ей попадались. Независимость диктовала ему
фразы, симпатии, антипатии... Он любил того, кого любил, и уважал того, кого
уважал. Никто не мог ему ничего навязать. Так она представляла себе... И так
было в действительности.
Для сравнения Маша вспомнила о рабской зависимости Вадима ото всех -