"Анатолий Алексин. Плоды воспитания" - читать интересную книгу автора

сделал во имя Нонны!

С этого началось... Между ним и мною возник какой-то подпольный союз.
Вскоре он зазвал меня прогуляться, отчего мама пришла в восторг: она жаждала
нашего взаимопонимания. Но понимания ситуации у нее самой не было.
- Раз уж мы, любовь моя, заключили мужской договор, выполни еще одну
мою просьбу. А я удовлетворю твои преждевременные интересы. - На свежем
воздухе Михмат завел не свежую, а давнюю, залежалую тему: - Не называй меня,
пожалуйста, на "вы". Очень прошу... Это производит на моих коллег и моих
пациентов неблагоприятное впечатление. - Коллеги его весьма изредка
приходили к нам в гости, но пациенты, которых он принимал регулярно и дома
(что называется, частным образом), были для него куда ценнее гостей. Среди
них попадались "стройные и высокие", которых он, мне казалось, обследовал
профилактически. Маме этого не казалось. - По рукам? Взаимное "ты"! И еще,
если можно, не называй меня отчимом. Это тоже странно звучит: "Мой отчим
уехал в командировку", "Мой отчим просил вам передать...". Что за семья? А я
для тебя... - Чудилось, мы состояли в заговоре. - Ты видел мою "подарковую
коллекцию"?
Видеть ее я не мог: коллекция размещалась в кладовке, ключ от которой
отчим носил с собой. "Частные пациенты" не только выплачивали Михмату
гонорар по договоренности, но и преподносили ему подарки по вдохновению.
Особенно те, у коих он ничего опасного не обнаруживал и которые поэтому были
раздираемы благодарностью. Частенько, как он рассказывал, ему, мужчине,
дарили духи. Предполагалось, что это для мамы. Но мама косметикой и духами
принципиально не пользовалась: она и тут предпочитала природную
естественность.
"Подарковой" коллекция называлась и потому, что находилась под аркой,
которая непонятно зачем сверху украшала собой кладовку. Тот бесцельный изгиб
потолка, как и безупречная звукопроницаемость стен, была индивидуальностью
квартир нашего дома.
- Ты ведь в эту свою Нонну влюблен, - продолжал Михмат сопровождать
нашу прогулку проникновенностью. - Теперь ты уже не спрашиваешь у нее о
домашних заданиях и вообще изъясняешься не фразами, а зашифрованными словами
и междометиями... которые так напрасно насторожили тебя, когда ими -
исключительно по причине усталости! - изъяснялся я. Значит, дело у тебя, сын
мой, пошло на лад. Однако учти, любовь моя, женщины предпочитают мужчин,
которые что-то собой представляют. Ты - не поэт и не хирург-онколог, но тем
не менее можешь свалить наповал свою Нонну одним флаконом редких французских
духов из моей "подарковой коллекции". Свалить не в буквальном смысле... И
запомни: женщины ценят парфюмерное внимание не меньше, чем подвиги. Они
плохо отличают важное от третьестепенного. - Он собирался меня воспитывать,
а сам просвещал. - Шансы твои, по всему видно, укрепляются. Ну а с моей
помощью... Слышал арию индийского гостя из оперы "Садко"? "Не счесть алмазов
в каменных пещерах, не счесть жемчужин в море полуденном..." Не счесть
соблазнов и в моей кладовке. Для твоей Нонны... или для твоей Кати, или для
твоей Мани... Все еще только начинается!
Он ухмыльнулся в свою распушенную бороду: мол, мы-то с тобой понимаем
друг друга! Хоть я был в этой сфере новичком-несмышленышем, а он не только
практиком с многолетним стажем, но и мыслителем-теоретиком. "Бедная моя
мама!" - следовало мне огорчиться. Но выгодно было подумать иное: "Повезло