"Данте Алигьери. Монархия " - читать интересную книгу автора

понятий, как "всемирное правовое государство" и "человечество", говорит о
новом этапе развития политического сознания. Поспешно усматривать здесь
ростки Нового времени было бы не совсем справедливо: эти понятия отнюдь не
были основой социальной философии XV-XVIII вв. (Лишь историзм XVIII в.
приходит к подобным построениям, но на другой основе.) Скорее перед нами
итог одного из течений собственно средневекового утопического мышления, так
и не получивший развития в рамках своей эпохи. Есть новый оттенок и в
дантовском понятии человека. "...Из всех существ один лишь человек занимает
промежуточное положение между тленным и нетленным; вот почему философы
правильно уподобляют его горизонту, который есть середина между двумя
полусферами" (стр. 134-135

). Сама по себе мысль не нова (хотя не удалось установить, кому
принадлежит метафора горизонта). Человек причастен и той и другой природе,
он один предопределен к двум целям - земной и небесной. Но Данте делает
акцент на относительной независимости земного предназначения человека и его
важности для осуществления божьих замыслов. Догматическую основу для таких
размышлений ему давало [c.12] учение о двоякой природе Христа, но Данте идет
так далеко, как только позволяет ему вера. Человек у него и в самом деле
"горизонт", а не точка на линии вертикального восхождения. Он должен и
преобразить свою природу, и развернуть ее сущность так, чтобы исполнился
замысел творения, нарушенный грехопадением. Между этими двумя задачами не
могло не возникнуть определенное противоречие, которое Данте попытается
сгладить в "Комедии". Здесь в отличие от проблемы "человечества" мы уже
можем увидеть очертания Нового времени. Исследователи установили, что учение
о тысячелетнем царстве Христа на земле, обещавшее преображение природы, было
не только знаменем полуеретических движений XIII-XIV вв., но и в какой-то
мере обоснованием практической роли науки в XVII в.

Самое главное следствие из этих дантовских рассуждений заключалось,
конечно, в идее радикального разделения функций папы и императора. Данте
занимает в старом споре о "двух мечах" беспрецедентную позицию- Он не
соглашается с теми, кто толковал евангельский текст (Лук. 22, 36-39) как
указание на то, что Петр (церковь) обладает двумя мечами (светской и
духовной властью), из которых меч светский он вручает императору как
вассалу. Данте объясняет этот текст с неожиданной трезвостью и
приземленностью (см.: кн. 3, IX

), свою же аргументацию строит на вышеприведенной концепции двух
конечных целей человечества. Соответственно два независимых вождя должны
направлять людей к этим целям: папа и император. Все попытки взять обе
функции в одни руки чреваты, подчеркивает Данте, и нарушением божьей воли, и
извращением как религиозной, так и политической жизни общества. Данте, таким
[c.13] образом, выступил против господствовавшей в его время концепции
теократии, которая обосновывалась, например, таким крупным теоретиком, как
Фома Аквинский. Фома призывал императоров подчиняться папе, как самому
Христу. Данте же настаивает на том, что император непосредственно предстоит
перед богом, получает от него санкции на власть и несет полноту
ответственности. Папа, с его точки зрения, наместник не Христа, а Петра. И
хотя монарх должен оказывать ему уважение, подобное уважению бога-сына к