"Светлана Аллилуева. Далекая музыка" - читать интересную книгу автора

мыслей. (Это понимают в Анг-
________________
* Как выразился в 1966 году тогдашний премьер Косыгин об индийском
коммунисте Б. Сингхе.


75

лии. Как только мы переехали в Англию в 1982 году, я ощутила эту
разницу.) Что касается самих индийцев, то они чувствуют себя дома в любой
стране и проявляют завидную терпимость к образу жизни, отличному от их
собственного.
В конце книги я поблагодарила всех тех, кто редактировал,
комментировал, вносил поправки и предложения во время моей работы над
"Только одним годом". Это был длинный список имен, которые я умышленно
назвала, чтобы сделать ясным, что я не совсем одна работала над книгой. Мне
пришлось - не споря с другими - писать слишком много о политике, больше, чем
я того хотела. Меня всегда интересовала - куда больше - человеческая сторона
жизни. Луи Фишер (редактор издательства "Харпер энд Роу") старательно
выбрасывал из моих страниц всякое упоминание Бога, пока однажды гостивший в
Принстоне Милован Джилас не сказал в присутствии Фишера со страстностью: "Вы
должны написать о вашем опыте, как вы пришли к религии, к вере. Это так
важно! Лично я не верую, но я так завидую тем, кто имеет веру. Вы должны
написать об этом подробно!" Меня очень поддержали и ободрили его слова, и я
написала тогда новую главу, озаглавленную "Судьба". Я даже хотела специально
посвятить ее Миловану Джиласу, но мне сказали, что "не стоит".
Издатель и редакторы постоянно требовали, чтобы я вновь и вновь писала
о моем отце. Я же полагала, что уже все сказано в "Двадцати письмах к
другу". Мне ненавистно было возвращаться опять к памяти о прошлом, к моей
жизни в СССР, в Кремле. Я заставила себя писать о политике в Советской
России, о политике Сталина - всем это было так нужно! И в самом деле,
критика отнеслась к этому положительно. Но то, что я считала более важным,-
подробности жизни незнаменитых людей - это не было отмечено критикой.
Многое о моем перелете в США через Швейцарию не было включено в книгу
по просьбе моих друзей. Мне не


76

удалось объяснить правду: как и почему я вообще попала в Швейцарию? Не
имела я возможности рассказать полностью о встрече с адвокатами с
Мэдисон-авеню... Все это "не вошло" в рассказ. Вместо этого мои издатели
хотели, чтобы я говорила опять и опять о Сталине, о его окружении, об образе
жизни "советской верхушки".
Не удалось мне ясно высказаться в те дни и во многих интервью.
Единственным положительным исключением (запомнившимся навсегда!) было
интервью с сэром Робином Дэйем из телестудии Би-би-си, который прочел обе
книги со вниманием и пустился в серьезный разговор со мною об их содержании.
Я просто наслаждалась этим двухчасовым разговором перед камерой! Но по
каким-то причинам этого интервью не показали в Америке, и даже в Европе оно