"Светлана Аллилуева. Далекая музыка" - читать интересную книгу автора

ответы в несколько строк, которые я ненавидела всей ду-


53

шой - так как я никогда таким вот образом ни с кем не разговаривала и
не переписывалась. Но я подписывала их, чтобы не вступать в конфликт, хотя
между нами никогда не было согласия. Я благодарила (в ее же напыщенных
выражениях) за внимание или отказывалась от лекций, прочитать которые меня
часто тогда приглашали. Мы продолжали посылать эти безликие письма,
приготовленные секретаршей, пока не начали получать сердитые ответы от моих
корреспондентов. Они требовали: "...ответьте нам на вашем собственном
английском языке, вместо формальных писем от вашей секретарши!"
Я продолжала отвечать на некоторые письма сама, своим более теплым
"способом", и подписывала короткие формальные абзацы секретарши, где
говорилось, что "читать лекции - не мое mйtiйr". И сколько я ни убеждала ее,
что в мое время и в кругах, где я росла, никто больше не говорил
по-французски, она полагала, что я теперь была почти что "из русской
аристократии", и, следовательно, было уместно вставить французское словцо.
Французский вышел из моды в СССР в дни моей молодости, он возвращается
только теперь*. А нас всех учили тогда немецкому, и позже также английскому.
Я знала, что наши формальные ответы звучали ненатурально, но секретарша не
позволяла мне даже составлять письмо по-своему. Я предпочитала не спорить с
нею.
Эта обширная корреспонденция, начавшаяся с моего приезда в Америку,
подарила мне несколько друзей и постоянство их дружбы, которое продолжалось
годы и годы. Кто-то умер, кто-то все еще пишет мне и сегодня из Америки, из
Европы. Часто приходили просьбы помочь деньгами - все читали в прессе, что я
стала "миллионершей" - и это ужасно огорчало меня. Все деньги были в двух
фондах под управлением адвокатов, а у меня не было даже лишних своих, чтобы
послать. Я отвечала,
___________________
* Мой внук и его одноклассники хорошо знают французский язык.


54

что передаю их просьбу в Благотворительный фонд Аллилуевой в Нью-Йорке,
пересылала письма туда, но это обычно кончалось ничем. Правление фонда ни
разу за много лет не собралось, как это полагается, чтобы обсудить ежегодно
высылаемые субсидии. Адвокаты решали эти вопросы с Кеннаном и со мной по
телефону, и всем заправлял казначей Морис Гринбаум (однофамилец "Генерала"),
у которого уже все было продумано, решено, и я без рассуждений могла лишь
соглашаться с их предложениями.
Основным - или лучше сказать - наиболее требовательным объектом нашей
благотворительности стал госпиталь в Индии, который фонд построил на свои
деньги, а также финансировал его ежегодно. На остальное оставалось очень
мало. Поэтому мы никак не могли удовлетворить просьбу русского инженера во
Франции, просившего 10.000 долларов, или просьбу Русского центра в
Нью-Джерси. Этот Центр просил меня "выплатить" за них сумму страхования