"Светлана Аллилуева. Далекая музыка" - читать интересную книгу автора

мою первую, самую известную книгу "Двадцать писем к другу".

* * *

Возможно, что со временем адвокаты почувствовали некоторые угрызения
совести. Издатель также понимал, что зашел слишком далеко, ни разу не
посоветовавшись со мною в процессе публикации. Мою вторую книгу я хотела
дать теперь издательству "Харкорт Брэйс Иованович". Председатель
издательства Вильям Иованович приезжал ко мне в Принстон говорить об этом.
Однако я не могла ничего изменить, так как "Харпер энд Роу" уже получил от
моих адвокатов "право на вторую книгу" - ситуация, о которой мне даже не
было известно в то время.
Адвокаты настаивали, чтобы я отдала новую книгу тому же издателю,
кстати, их же клиенту, и уверяли меня, что "теперь все будет так, как
полагается". Я против своей воли согласилась: все равно уж, раз все


44

шло таким путем... Только теперь мне дали подписать, наконец, самой
контракт с издателем. Контракт на первую книгу был подписан за меня
адвокатской фирмой, вернее агентством "Пасьенция",- созданным для этой
цели,- как будто я была инвалидом или давно умершим автором.
"Ну, теперь вы и в самом деле писатель!" - воскликнул Алан Шварц, когда
был подписан контракт с "Харпер энд Роу", признавая этим тот печальный факт,
что меня не считали писателем в первый раз.
Я осталась с "Харпер энд Роу", но позже много раз об этом пожалела. Моя
вторая книга, столь важная для меня, потому что я писала ее в Америке,
осталась почти неизвестной широкому читателю. Ее почти никогда не было видно
в магазинах; и что было еще страннее, сам издатель не продавал ее в
собственном книжном магазине в Нью-Йорке. Ни вторую, ни первую мою книгу! Но
обе эти книги всегда можно было найти в магазине "Харкорт Брэйс Иованович".
Пути издателей неисповедимы.
Во всяком случае, я хотела теперь распрощаться с адвокатской фирмой
"Гринбаум, Вольф и Эрнст". Ввиду того, что они несли полную ответственность
абсолютно за все, мне ничего не было известно о доходах с продажи книг. Не
подозревала я и о том, что "Двадцать писем к другу" уже не принадлежали мне,
так как копирайт был продан корпорации "Копекс". В дальнейшем "Копекс"
передал все права Благотворительному фонду Аллилуевой, где те же адвокаты
были попечителями, и все опять же решалось ими. Ничего не знала я и о других
агентах, продававших права на книгу по всему миру: ни кому они ее продавали,
ни за сколько. Считалось почему-то, что "все эти мелочи неинтересны автору".
Но ведь это было теперь мое ремесло, и я должна была знать все, до мелочей!
Из-за ненужной секретности, окружавшей публикацию книги, пресса
преувеличивала и выдумывала цифры доходов, и публика считала, что я обладаю
теперь мно-


45