"Никитинский альманах. Выпуск №1. Фантастика. XXI век" - читать интересную книгу автора

Дед уехал под вечер и наутро вернулся довольный, потрясая приобретением.
Да, цепь была длинная, толстая - я такой ни раньше, ни потом не видел.
Каждое звено было изготовлено из прута нержавеющей стали, не менее
полутора сантиметров толщиной. Сквозь любое звено мог свободно пройти
кулак взрослого мужчины. Не менее двадцати метров этого многопудового
образования заканчивалось таким же здоровенным, таким же неуклюжим и
непомерно тяжелым металлическим ошейником. Я едва мог оторвать его ошейник
от земли.
Бедный пес! Мне его стало даже жалко! На этой суперцепи он сидел теперь
безвылазно.
Бандит был вселенским вместилищем злобы. Днем он бросался на всех, кто
приходил к нам в гости, и на нас тоже. К вечеру его злоба перебрасывалась
на цепь, которую он грыз, рыча и воя всю ночь напролет. "И как только он
не сдохнет от своей злости!?" - восклицали домашние и соседи.
И я помню, как, будучи ребенком, с замиранием сердца всякий раз подходил к
порогу дома, а Бандит рвался изо всех сил, до предела натягивая, казалось,
готовые лопнуть звенья, яростно гавкая, хрипя и брызгая на меня бешеной
слюною. Между порогом и зубами пса была лишь узкая условная тропинка -
дорога жизни, как я тогда называл ее, - все же остальное пространство
находилось в полном распоряжении Бандита.
Кроме бесконечной злобы Бандит обладал еще и невероятной хитростью. Будучи
садистом по натуре, он умел заманивать свои жертвы.
Никогда не забуду, как пострадал мой крестный отец. Крестный зашел как-то
в гости, и Бандит, увидев незнакомое лицо, пару раз "бреханув", вдруг
решил изменить тактику: встал на задние лапы и завилял хвостом.
- О! Кум! Да он совсем не злой! - воскликнул крестный и, несмотря на все
предостережения моего отца, приблизился к Бандиту.
Бандит положил лапы крестному на грудь и, танцуя, продолжая помахивать
хвостом, стал пятиться, ослабевая натяжение цепи. Крестный, ничего не
подозревая, гладил Бандита по голове и продвигался вперед шаг за шагом.
Почувствовав, что цепь достаточно ослабла, и ничего не стесняет его
движений, Бандит ужасающе рявкнул - мне даже показалось, что он не
зарычал, а закричал, столько злобы было в этом звуке, - и впился крестному
в плечо, выхватив изрядный кусок мяса. Тот вскрикнул и, отпрыгнув, упал на
спину.
- Я ж тебе говорил! - крикнул отец, оттаскивая пострадавшего.
- Петро! Я убью его! - кровь бросилась в голову крестному и, схватив
лопату, он набросился на Бандита.
Бандита лопата нисколько не смутила: он даже с какой-то гордостью встретил
удары и, не обращая внимания на рассеченные раны, сомкнул челюсти на ноге
нападавшего. Крестный взвыл и, оставив еще кусок мяса, отполз в сторону.
Бандит, яростно хрипя, тут же, у нас на глазах, перегрыз черенок лопаты.
Цепь была единственным спасением. И все мы надеялись, что приковали его
этой добытой дедом сверхцепью раз и навсегда. Действительно, уже прошло
около трех лет, а он по-прежнему сидел прикованный, злобный.
Но все же настал момент, когда Бандит неожиданно оказался на свободе. Как
это ему удалось, одному Богу известно.
Я обнаружил Бандита с мотающимся обрывком цепи на шее, когда был уже во
дворе на полпути к дому. Можете представить мой ужас, едва я оценил
обстановку. Цепь оборвана, вокруг ни души, от калитки я отошел далеко, не