"Никитинский альманах. Выпуск №1. Фантастика. XXI век" - читать интересную книгу автора Вскоре Моэа целиком растворился в воздухе. Почти сразу прекратился и
ураган - ветер стих, море успокоилось, тучи исчезли. Когда мы пришли в себя, то первым делом кинулись к наставникам - они были мертвы. Моэа-ураган попросту утащил их души с собой, когда его пытались остановить. С тех пор некому больше ловить ветер в паруса рыбачьих лодок, некому усмирять ураганы, закончился путь Ветра и людям в море приходится рассчитывать только на свои силы да на мастерство кахуна пути Акулы. - Что? Мы? Мы даже не прошли посвящение. И ураганы после того года стали обходить наш остров стороной. Наверное, Моэа не до конца потерял память, когда слился в одно целое с ураганом. Наверное, он помнит тот остров, где родился, где жили его предки, то место, где он стал тем, что он есть сейчас, и именно эта память мешает ему обрушить всю мощь свирепой бури на наш остров. - Да, он помнит! - повторил старик, а ветер, неизвестно откуда взявшийся посреди жаркого безветрия, ласково взъерошил совершенно седые волосы Тафаки, Меченого Ветром, и умчался прочь. [email protected] О'Сполох ЦЕПЬ Однажды нас обокрали. Ночью. Вот тогда и появился этот пес. Его привел дед. Злющего презлющего. Пес на всех бросался и с диким лаем начинал От него можно было избавиться, только избив увесистой оглоблей или каким-нибудь подобным тяжелым предметом до состояния, когда злодей уже не мог двигаться. Но пес все равно не сдавался, продолжал яростно рычать и кусал орудие усмирения. Пса отрекомендовали деду бывшие хозяева, причем не советовали усмирять его в одиночку. Поэтому его сразу посадили на цепь и никогда больше не отпускали. Упаси Боже! Иметь дело с таким бандитом! Кобеля и прозвали - Бандит! Какие там воры - нас соседи обходили за десять километров. Одна внешность чего стоила! Он был здоровенный, как теленок. Шерсть длинная, темно-серого цвета, почти черная внутри, она свешивалась желто-белесыми космами наружу - как будто языки пламени из Преисподней. Морда была совершенно черная. Иссиня-черными были и нос, и губы, что лишний раз подчеркивали огромные белые клыки. Казалось, не было существа более непокорного, как и не было силы, способной удержать его в неволе. Больше всего на свете он любил свободу. Не проходило и двух дней, чтобы Бандит не порвал цепи. Весь забор был изрыт его подкопами - в одном месте даже завалился. Поэтому сидел он сразу на двух цепях - для страховки: когда рвал одну, то другая держала - и порванную сразу же старались заменить. Дед чертыхался на чем только свет стоял, но с не меньшим упорством продолжал делать свое дело - раз за разом, покупая новую. И вот однажды я услышал, как дед говорил отцу, что в городе заказал специальную цепь, которую никто и никогда не порвет. Он так и сказал: Никто и Никогда! |
|
|