"Борис Александрович Алмазов. Я иду искать (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Главное, я прекрасно понимал, что нужно учить уроки. Я про них всё
время помнил, но ни дома, ни в школе ни о чём, кроме газет, не мог думать
и сразу после занятий как на крыльях летел в Дом прессы. И там, когда
листал газеты, я постоянно помнил, что нужно идти домой и учить уроки, ну
хотя бы письменные, но никак не мог оторваться и всё твердил себе: "Ну вот
ещё один номер. Вот ещё одну страничку", а потом - раз - библиотекарша
подходит: "Спать пора, уснул бычок!" Она всегда с этой присказкой у меня
подшивку забирала. Я на часы гляну - действительно, не то что бычок лёг в
кроватку на бочок, но и уроки учить уже некогда, и глаза совершенно
слипаются.
И вдруг я получил двойку. По английскому. Наша учительница Надежда
Ивановна даже расстроилась и всё спрашивала:
- Макаров, а ю илл? (Мол, не заболел ли ты?)
- Нет, - говорю. - Ноу! Ничего я не илл...
- Ай донт андестенд... Вери бед!
А я и сам ничего не понимаю, кроме того, что это, конечно, вери
бед... Уж куда хуже.
Я бы, наверное, скатился в двоечники, если бы вдруг на странице
"Ленинградской правды" не увидел знакомые лица танкистов и пионеров.
"Герои-орденоносцы, участники боёв на Халхин-Голе Н.Демидов, С.Иванов
и В.Мироненко приехали в родную школу". Фото Ф.М.


Глава девятая

БАБА СОНЯ

- Ну вот! Ну вот! - сказал Георгий Алексеевич. - Так я и думал!
Смотри.
Он достал фотографию и увеличительное стекло.
- Вот здесь, в углу, под букетом... видишь... "Ф.М.". Моя догадка
подтверждается!
- Так вы и раньше знали, что это Ф.М. снимал? - закричал я. - Так что
же я напрасно столько времени работал?
- Раньше предполагал, а теперь знаю! Ты, Костя, запомни: в нашем деле
всё должно быть доказано. Мало ли кто что предполагает! Теперь пойдём к
бабе Соне!
- Кто это?
- Великая женщина! Это, как мне кажется, самая старая машинистка во
всём мире. У меня такое впечатление, что она ровесница машинописи. Во
всяком случае, в тридцать девятом году она уже работала в газете и
наверняка знает, кто такой Ф.М.
- Ф.М. - это Форген-Морген, - сказала басом маленькая старушка,
выглянув из-за старой печатной машинки. - Ха! Кто же его не знал!
Форген-Морген! Он ещё на Исаакиевском соборе повис. Искал, знаете ли,
интересный ракурс и свалился. Форген-Морген! Ха!
Она была одета и причёсана как тётеньки с газетных снимков, и на
голове у неё был такой же беретик, и волосы коротко пострижены, но только
те были молодые, а она старая. Волосы у неё были совсем седые и морщин
было так много, что лицо казалось покрытым сеткой. И от этого ещё больше