"Михаил Антонович Алпатов. Вадимка (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- А остальные?
Пленные молчали. Молчал и полковник. Слышно было только, как завывает
пурга, смерзшийся снег больно бил в глаза.
- Тогда вот что, - обратился офицер к перешедшим на белую сторону. -
Снимайте с этих, - кивнул он на молчавших, - все, что вам нужно. Другого
обмундирования вам не обещаю... Поторапливайтесь!
Потом перешедших к белым повели куда-то по улице. Остальным было
приказано раздеваться. Люди в одном белье остались босыми на снегу.
- Обмундирование вам на том свете не понадобится! - объявил Мальцев,
пряча в карман бумагу, которую он до сих пор держал в руках. - Всех в
расход!
Даже офицеры, стоявшие с ним рядом, посмотрели на полковника с
удивлением.
- А куда нам их прикажете девать? - ответил тот, поняв этот взгляд. -
Обстановка не позволяет брать пленных... Всех! - И он размашисто начертил
пальцем в воздухе крест.
- Господин полковник, - козырнул ему сотник Карташов. - Для штаба
нужен еще один повар. Может быть, тут найдется? Да денщик у меня
обморозился, - разрешите взять одного в денщики?
- А он из вашего же револьвера пулю вам не всадит?
- Это едва ли! - улыбнулся сотник.
- Дело ваше! - махнул рукой полковник в знак согласия.
Карташов подошел ближе к пленным.
- Повара есть?
- Я был поваром у Филиппова! - крикнул один.
- А я готовил в <Яре>, - отозвался другой.
Сколько надежды послышалось Вадимке в этих голосах!
- Выходи оба!.. Выходи и ты! - сказал сотник совсем молодому парню,
посиневшему от холода. Видно, сотник его выбрал себе в денщики. -
Одевайтесь! - указал он на валявшееся на снегу обмундирование, на которое
уже успело намести снегу.
Сотника Карташова Вадимка знал - о нем в обозе говорили, что он без
офицерского гонору и очень справедливый человек.
- Все! - отрубил полковник и пошел в штабной курень.
Вадимка сорвался с места и побежал ко двору, где стояла его бричка.
Ему хотелось спрятать куда-то голову, чтобы не видеть и не слышать.
Неужели этих людей расстреляют? А дома на хуторе старики говорили, что
пленных расстреливать не полагается. Но скоро за станицей захлопали частые
выстрелы, глухо доносившиеся сквозь пургу. Вадимка в страхе закрыл уши
озябшими ладонями и горько заплакал. Но никто не услышал его плач, никто
не подошел к его бричке. До Вадимки никому не было дела. Долго плакал
потрясенный парнишка, но когда на душе немного полегчало, он сказал своим
коням:
- Не горюйте... Когда-нибудь вернемся домой... Не всегда же будет
такое.
Но тут рыдания снова стали его душить - кони-то стоят голодные, они
надеются, что он их накормит!.. Вадимка смахнул слезы и пошел выпрашивать
у фронтовиков хоть охапку сена.
События у штаба, однако, не шли с ума, перед глазами появлялся
грозный усатый полковник и пленные, понуро стоявшие перед ним.