"Ал.Алтаев. Леонардо да Винчи" - читать интересную книгу автора

И мама Альбьера торопится подать мальчику простое угощение: джьюнкатту
(свежий творожный сыр), горячие оффелетти (пирожки с тмином) и милльяччи
(студень из свиной крови); она наливает ему кубок легкого светлого вина.
Уплетая завтрак за обе щеки, Леонардо рассказывает мачехе и бабушке о
празднике на лужайке около Арно. Рот Леонардо набит дымящимися оффелетти, он
морщится, а женщины смеются.
- А ты и не знаешь, проказник, что я нашла сегодня в саду, - лукаво
говорит синьора Альбьера. - Ишь ведь какой, и ничего не сказать мне! Погоди,
покажу отцу, и тогда...
Мальчик вскакивает как ужаленный:
- Ты не сделаешь этого, не сделаешь, потому что это... Дай сюда!
Пожалуйста, дай!
Черные глаза синьоры Альбьеры смеются. Она высоко поднимает над головой
руки, держа в них маленькую статуэтку, которую ее пасынок вылепил вчера из
глины. Леонардо становится на цыпочки и силится вырвать у нее свое
сокровище. Полна шаловливой грации фигура молодой женщины рядом с
просительно нетерпеливой, молящей фигуркой ребенка.
Альбьера устала первой.
- Ну довольно... Так и быть, на тебе, упрямец... Вон идет отец.
На дорожке сада в самом деле показалась плотная фигура нотариуса с
садовыми ножницами в руках. Он был расстроен неполадками в своем маленьком
хозяйстве:
- Пришлось обрезать виноградные лозы и подвязывать. Вчерашний дождь
наделал в саду немало беспорядка... Что тут у вас случилось? - Взгляд его
упал на статуэтку Леонардо. - Что это такое? Птица... Кто вылепил?
- Это моя работа, батюшка, - отвечал спокойно Леонардо.
- А, да, да... это, пожалуй, и хорошо - игрушка... Рисуй, лепи, пой,
пляши, но только в меру. Плохо будет, если, кроме подобных забав, у тебя
ничего не будет больше в голове.
И, добродушно погрозив сыну пальцем, нотариус прошел в свой рабочий
кабинет.

* * *

В доме мессэра Пьеро царил невозмутимый мир. Идолом семьи был маленький
Леонардо, очаровывавший всех своею живостью, красотой, приветливостью, какая
сама собой возникает у счастливых детей с выдающимися способностями.
Казалось, он, как только стал понимать человеческую речь, начал
интересоваться окружающим миром, умел наблюдать, запоминал все, что слышал и
видел, и не по возрасту много думал.
Для синьоры Альбьеры он был баловень, любимая живая игрушка. У нее не
было своих детей, и сама она была так молода, что еще не забыла, как играла
в куклы. И с пасынком у нее сложились товарищеские отношения. Но кто больше
всех в доме любил мальчика - это бабушка. Внук казался ей верхом
совершенства, она возлагала на него большие надежды.
Бывало, взгрустнется старушке, а внук уж тут как тут, подойдет сзади и
обнимет ее за шею. И, казалось, она сразу молодеет: морщины разглаживаются,
а взгляд больших строгих глаз становится мягким и ласковым.
Вот и сегодня, пока Альбьера возилась с хозяйством, Леонардо теребил ее
за рукав: