"П.Александр, М.Ролан. Увидеть Лондон и умереть" - читать интересную книгу автора

сделанную мелом прямо на ящике: "В отъезде до 25 сентября".
Должно быть, это написал почтальон для своего сменщика.
Если бы Роз была в больнице, никто не стал бы писать, что она в
отъезде, да еще указывать точную дату ее возвращения. Надпись на почтовом
ящике могла появиться лишь в одном-единственном случае - если теща уехала
отдыхать. Значит, телеграмма, которую Пат получила неделю назад, была ложью
и понадобилась для того, чтобы заманить Пат в ловушку... Правда, сердечный
приступ мог случиться с Роз после ее отъезда, и в этом случае телеграмму
послали оттуда, где Роз заболела... Но почему тогда Пат ничего мне об этом
не сообщила? Нет, такого быть не могло.
И тем не менее надо было срочно все это выяснить. Я огляделся; в
соседнем коттедже горел свет. Может быть, там я что-нибудь узнаю? Я попросил
шофера подождать еще немного; в ответ он пробурчал, что ему решительно все
равно, на какой улице спать.
Я позвонил в соседнюю калитку, и мне тотчас отворил какой-то человек,
видимо садовник; он выслушал мои объяснения, покачал головой и пригласил
зайти в дом. Я немного подождал в тускло освещенном, но уютном холле,
обставленном с той простодушной безвкусицей, которая так свойственна
провинциальной британской буржуазии. Ко мне вышла хозяйка, добродушная,
седовласая, с круглым румяным лицом, поразительно похожая на свою мебель.
Она не проявила ко мне ни малейшего недоверия и приняла меня так, будто мы
тысячу лет знакомы, даже заставила меня проглотить бокал отвратительного
хереса. Ее звали миссис Портер. Не задав еще ни одного вопроса, я вскоре уже
знал, что она вдова, как и моя теща, что у нее трое взрослых сыновей и все
они были на войне, один служил в авиации, другой на флоте, третий в войсках
противовоздушной обороны, и все трое, слава богу, остались живы, все трое
женились и уехали из материнского дома, но она их не удерживала, потому что
каждый должен следовать по жизни своим собственным путем; она вполне ладит
со всеми тремя невестками и до безумия обожает двух своих внуков и пятерых
внучек, одна из которых гостит сейчас у нее, и она была бы счастлива мне ее
показать, но девочка, к сожалению, уже спит.
Я сидел, как на раскаленных угольях, и не мог вставить в этот поток
интереснейшей информации ни единого слова. Но вот наконец миссис Портер
перешла к волновавшей меня теме.
Да, разумеется, она хорошо знает мою тещу. Правда, миссис Стивенс всего
три месяца как поселилась на Виллоу-Роуд, но обе дамы сразу же подружились,
ведь обе они вдовы и их дома стоят бок о бок. К тому же миссис Стивенс
женщина очаровательная и в высшей степени изысканная; таких приятных особ
наверняка и при королевском дворе нечасто встретишь. И она очень
обязательная: когда в августе миссис Портер уезжала отдыхать, миссис Стивенс
сама первая предложила взять к себе ее кота; заодно я выяснил, что все три
невестки миссис Портер не выносят животных, и это было ее главной к ним
претензией; впрочем, бедненький Пусси совершенно бы растерялся, если бы ему
пришлось покинуть родную улицу. Нет, миссис Стивенс за все время, что она
живет на Виллоу-Роуд, ни разу не болела, правда, она жаловалась соседке, что
иногда в зимние месяцы ее мучает ревматизм, но ведь всем известно, что с
ревматизмом люди до ста лет живут, и она, миссис Портер, всегда говорит, что
такая вот добрая старая болячка куда лучше всех этих новомодных хворей,
которые моментально уносят вас в могилу... Да, миссис Стивенс уже недели две
как уехала, а до этих пор она никуда надолго не отлучалась, потому что надо