"Маалуф Амин. Странствие Бульдасара " - читать интересную книгу автора

надежде, что незваный гость удалится восвояси. Увы! Стук возобновился - и не
робкое постукивание пальцем, а удары кулаком, властные, настойчивые.
"Иду!" - закричал я. Но прежде чем отправиться открывать дверь, я вновь
положил книгу под античную статуэтку.
Эта настойчивость навела меня на мысль, что, возможно, речь идет о
важной персоне, - и так оно и оказалось. Это был шевалье Юг де Мармонтель,
посланник французского двора, человек обширной культуры, тонкий знаток
восточных древностей, который уже много раз приезжал ко мне в прошлые годы,
совершая крупные покупки.
Он сказал, что направляется из Сэйды в Триполи, где собирается сесть на
корабль до Константинополя, и что он не мог отказаться от намерения проехать
через Джибле, не постучавшись в дверь благородного дома Эмбриаччи. Я
поблагодарил его за эти слова и за внимание и, разумеется, пригласил его
войти. Я отдернул шторы и предоставил ему возможность побродить среди моих
редкостей, что ему всегда нравилось. А я только сопровождал его, держась
поблизости, чтобы отвечать на возможные вопросы, но избегая докучать ему
объяснениями, пока он их не потребует.
Сначала он пролистал экземпляр "Geographia sacra" ["Священная
география" (лат.). - Примеч. пер.] Самуэля Бокхарта.
- Я приобрел ее, как только она была опубликована, и тут же погрузился
в чтение. Вот наконец еще одна книга о финикийцах, ваших предках... Я хотел
сказать - предках народов, населяющих эту страну.
Он сделал два шага, потом резко остановился.
- Эти статуэтки ведь тоже финикийские, не так ли? Откуда они?
Я был горд сообщить ему, что именно я нашел и раскопал их на одном
поле, недалеко от побережья.
- Я испытываю большую нежность к этой вещице, - добавил я.
- А, - только и сказал он, удивленный, что торговец может подобным
образом выражаться о предмете, выставленном на продажу. Я замолчал, слегка
задетый, и подождал, пока он повернется ко мне и спросит, откуда во мне эта
нежность. Он так и сделал, и я объяснил ему, что две эти статуэтки были
некогда зарыты вместе и лежали рядом, со временем на металле образовалась
ржавчина, из-за которой их руки теперь будто спаяны друг с другом. Мне
хочется думать, что они - двое влюбленных, которых разлучила смерть, но
земля, время и ржавчина вновь соединили их - теперь уже навечно. Все, кто
видит их, говорят о двух статуэтках, а я предпочитаю говорить о них, как
будто она одна.
Он протянул руку, чтобы взять ее, и я начал умолять его быть
осторожнее, так как малейший удар мог бы их разъединить. Посчитав, что я
говорю с ним недостаточно почтительно, он предложил мне самому передвинуть
мою статуэтку. Тогда я с бесконечными предосторожностями поднес ее ближе к
окну. Я полагал, что шевалье последует за мной, но, когда я обернулся, он
все еще стоял на том же месте. С "Сотым Именем" в руках.
Он был мертвенно-бледен, и я побледнел не меньше.
- Как давно она у вас?
- Со вчерашнего дня.
- Не вы ли говорили мне однажды, что, по вашему мнению, этой книги не
существует?
- Я и теперь так думаю. Но я должен был вас также предупредить, что
время от времени появляются подделки.