"Павел Амнуэль, Роман Леонидов. Третья сторона медали" - читать интересную книгу автора

Джон Валлин действительно оказался кругленьким, лысым и совсем не
таким, каким я помнил его и ожидал увидеть. Мы с трудом узнали друг
друга. Услышав о цели моего приезда, Валлин покачал головой:
- Это не очень приятные воспоминания... Поражение всегда
неприятно, а мы потерпели поражение... Что такое мнемофантом? Я этого
не знаю, хотя и выпустил в свое время... вот, если хотите...
Он показал небольшую книгу в синей обложке: "Мнемофантом.
Клиническое исследование".
- Случай с Бельчером особый, - продолжал Валлин, - потому что
только этот случай закончился трагически. Может быть, в какой-то
степени в этом виноват я... Видите ли, как-то Бельчер пришел ко мне с
жалобой на галлюцинации. Я провел полное исследование и нашел, что
Ноэль - исключительно здоровый человек. Но я предупредил его, что если
галлюцинации появятся вновь, его придется эвакуировать. Земной климат,
привычные условия жизни излечат его скорее, чем вся моя терапия. Фраза
об эвакуации, возможно, и была причиной трагедии. Косвенной причиной,
конечно.
Бельчер больше не приходил ко мне, и я решил, что происшедшее с
ним - случайность. Во время очередного медосмотра я спросил его об
этом. Ноэль только покачал головой. Он скрыл свое заболевание, узнав,
что это грозит высылкой на Землю... Между тем Бельчер часто бывал в
походах, рыскал по плоскогорьям и пустыням, и галлюцинации, видимо,
здорово досаждали ему. Он даже переносил их на холст, ведь он и в
походах не расставался с этюдником... Но об этом мы узнали лишь после
его гибели. Никто не догадывался, что Бельчер болен. Никто, кроме
меня, а я тоже многого не знал и думал, что все в порядке.
Через несколько недель после гибели Бельчера я понял, что совершил
непростительную ошибку. Среди строителей термоядерной электростанции
в южной части Савского залива вспыхнула эпидемия болезни, похожей на
ту, которой страдал Бельчер. Единственным проявлением болезни были
галлюцинации. В самом организме никаких отклонений от нормы, как и у
Бельчера, не наблюдалось.
В то время я был на практике у Зюсмайера. Всех нас срочно
командировали в район стройки, где был объявлен карантин. Зюсмайер
видел причину эпидемии в том, что строители пили плохо очищенную воду,
добываемую бурильными установками. Но когда мы прибыли, что
называется, в полном вооружении, болезнь исчезла так же неожиданно,
как и появилась. Исследования ничего не дали. Мы составили подробный
отчет, в котором слово "вероятно" повторялось, по меньшей мере,
пятьдесят раз. По настоянию Зюсмайера, в отчет был включен и случай с
Бельчером.
Не успели мы расставить все запятые в объемистой рукописи, как
тревожный сигнал поступил из другого района - обсерватории "Марс-96".
Зюсмайер срочно разделил нас на две группы - оперативную и
исследовательскую. Я вошел в последнюю и должен был обследовать
больных в спокойной обстановке медцентра "Дружба". Оперативная же
группа опоздала и на этот раз. Зюсмайер метал громы и молнии. Ведь
теперь говорить о плохо очищенной воде не приходилось, поскольку в
обсерваторию ее привозили из общего распределительного центра Большого
Сырта.