"Павел Амнуэль, Роман Леонидов. Третья сторона медали" - читать интересную книгу автора

Рейсовый "Глетчер" шел к Марсу трое суток. Я выбрал каюту с
круговым обзором в носовой части корабля. Я был похож на беглеца:
явился к рейсу почти без багажа, редко выходил из каюты, сторонился
пассажиров. Впрочем, я и был беглецом. Решение лететь пришло
неожиданно, и я боялся спугнуть его. Боялся, что, оставшись на Земле
еще на день, откажусь от своего плана...

Сразу после разговора с Зацепиным я вылетел в Москву и взял билет
на первый уходивший к Марсу корабль. Единственное, что я успел сделать
до отлета, это послать фотограмму Марку Колкеру, Марс, Эолида, поселок
Эмпанарис. Я не был уверен, что фотограмма найдет адресата. Наша
переписка с Марком угасла несколько лет назад, но он был единственным
человеком на Марсе, которому я мог сообщить о своем приезде. К тому
же, Марк отлично знал историю освоения Марса, его память могла оказать
мне неоценимую помощь...
...Колкер никогда не был гурманом, но кофе по-марсиански не
переставал восхищать его и сейчас, на седьмом десятке. Мы сидели на
застекленной веранде его маленького "ранчо", потягивали темную
жидкость, обжигавшую рот, и смотрели, как над поселком Эмпанарис
клубится красная мгла.
Поначалу наша беседа напоминала абстрактный диалог из пьес Крейна:
перечислялись имена, даты, корабли, далекие земные города. Марк был
весь в прошлом, первые впечатления застыли в нем навеки.
Когда чашки опустели и ритуал воспоминаний был закончен, я
отважился на откровенный разговор.
Я начал издалека, но рассказ неожиданно оборвался, когда марки
оказались в руках Колкера. Он сказал:
- Павлов поставил памятник собаке, Пастер - кролику, а эти марки,
как ни странно, - памятник болезни... Покойный Зюсмайер назвал ее
"мнемофантомом".
- Болезнь, - повторил я, теряя душевное равновесие и чувствуя, что
превращениям марок не будет конца.
- Эпидемия вспыхнула вскоре после того, как ты улетел на Землю, -
продолжал Марк. - Это была единственная вспышка, больше мнемофантом не
появлялся. И первым пострадал Бельчер, отсюда эти сюжеты.
- Позволь, - сказал я, - значит, мнемофантом - просто
галлюцинация?
- Далеко не просто, - усмехнулся Марк. - Джон Валлин, врач из
Дарнлея, до сих пор убежден, что тут имел место какой-то действительно
природный феномен, нечто вроде катализатора, ускорителя болезни. Кое
в чем он прав...
- Валлин, - сказал я. - Невысокий, кругленький, с вечно торчащей
шевелюрой... Я видел его, когда бывал в Дарнлее.
- Какая там шевелюра! - рассмеялся Марк. - Он давно лыс, как
пустыня Харон. Но тебе лучше поговорить с ним, чем слушать мои
объяснения. Я почти ничего об этом не знаю.
- Валлин на Марсе?
- Более того, в Эмпанарисе. С некоторых пор у него плохо с
сердцем, ему нельзя на Землю. Вон его коттедж, четвертый слева.