"Павел Амнуэль. Простые числа" - читать интересную книгу автора

но факт остается фактом - науке не известны математические открытия,
сделанные учеными старше тридцатника.
Несколько лет назад о Парицком действительно говорить перестали, как и
следовало ожидать, фонтан идей иссяк, статьи продолжали появляться в
математических журналах, но не содержали в себе ничего экстраординарного. К
тому же поговаривали, будто Парицкий женился, и жена ему попалась суровая в
том смысле, что требовала от мужа внимания и отвлекала от научной
деятельности.
Потом я слышал еще краем уха, что жена Парицкого бросила - а может, он
сам от нее ушел, в таких делах никогда не знаешь правды, да ее, наверное, и
не существует. Кто-то сказал на семинаре, что теперь, возможно, Парицкий
опять что-нибудь выдаст этакое... и он действительно выдал, но
экстравагантный его поступок не имел прямого отношения ни к теории чисел, ни
вообще к математике. Год назад Французская академия присудила Парицкому -
первому из российских ученых - золотую медаль за доказательство
бесконечности количества простых чисел Мерсенна. К медали прилагалась
денежная премия в миллион евро, сумма немалая даже для хорошо обеспеченного
европейского ученого, а для нашего - так вовсе клад. Парицкого пригласили в
Париж, об этом писали все газеты, даже те, чьи сотрудники вряд ли отличали
Евклида от Эйлера. Проблема состояла не в том, что давать интервью Парицкий
наотрез отказался. Он попросту исчез - не показывался на работе, не
появлялся дома, в маленькой своей квартирке на Суворовском проспекте, не
приехал на телевидение, где должна была состояться запись передачи о
положении в современной российской науке. Не появился Парицкий и в Париже, а
свет на таинственное исчезновение лауреата пролил репортер желтой газетки,
название которой я успел забыть за ненадобностью. Фамилию репортера,
впрочем, запомнил, да и трудно было выбросить ее из памяти - Попандопуло
была его фамилия, попробуйте забыть, ничего не получится. Так вот, этот
потомок персонажа "Свадьбы в Малиновке" нашел Парицкого в доме его матери в
деревне... так и хотелось написать "Гадюкино", но на самом деле деревня
называлась Гадырино и находилась километрах в пятидесяти от Владимира, где
старушка, оказывается, жила, выйдя на пенсию, после смерти мужа, который при
жизни был (слушайте! слушайте!) служащим в Счетной палате. Считать числа -
сделал вывод журналист - Парицкого научил отец, вот откуда у него эта тяга к
арифметическим вычислениям.
Как бы то ни было, никакой новой информации Попандопуло в Га-дырино не
получил - видать, его и в дом не впустили. Во всяком случае, в статье,
которую репортер опубликовал после возвращения в Питер, дом Парицких был
сфотографирован только снаружи, правда, с разных ракурсов и даже сверху -
видимо, для съемки журналисту пришлось залезть на дерево. Вывод, который
сделал Попандопуло, исходя из разговоров с соседями и личных наблюдений:
ехать во Францию Парицкий не собирается, премия ему нужна, как рыбе зонтик,
пусть отдают свой миллион кому-нибудь другому и не мешают ему заниматься
цифрами. "Миллион, - писал журналист, - такая цифра, от которой никто не
откажется в здравом уме. Значит, ум у Парицкого не здравый, как, видимо, у
всех гениев, известно ведь, сколько среди них было в истории шизофреников".
На следующий день в интернете появилось небольшое письмо Па-рицкого -
единственная его публикация, связанная с этой скандальной историей. Письмо
было примерно такого содержания: "Прежде чем писать о математике, надо бы
знать, что в русском языке есть всего десять цифр - от 0 до 9, все