"Павел Амнуэль. Простые числа" - читать интересную книгу автора

остальное - числа, которые записывают с помощью цифр. Цифры "миллион" не
существует. Что касается медали, то я от нее официально отказываюсь, как и
от денежной премии, которая меня абсолютно не интересует. И вообще,
отцепились бы вы все, а?"
Понятно, что журналисты поступили наоборот: в Гадырино отправился
десант, но акулы пера застали только мать лауреата, крепкую женщину,
встретившую незваных гостей кочергой ("из краеведческого музея, должно
быть", - писали назавтра в газетах) и не пожелавшую сказать ни единого
слова. Односельчане же сообщили, что Олег Николаевич уехал, а куда - не
сказал.
Я поднялся рано, еще не начало светать, и ощущение было таким, будто
вовсе не ложился. Не люблю зимние ночи - не за то, что они такие долгие, а
потому, что только зимними ночами явственно ощущаешь, как шелестит время.
Летом почему-то такое ощущение не возникает, а зимняя ночь кажется тихой,
только если не прислушиваться. Но когда напряжешь слух (чем еще заниматься,
если не удается уснуть?), то слышишь тихое и внятное шебуршение и шелест,
будто в быстрой речке перекатываются с места на место камни. Слушаешь и
понимаешь: это не секунды текут - секунды, минуты, часы придумал человек,
чтобы измерять нечто, названное им временем. В зимние ночи слышно, как
сквозь сознание течет поток частиц, отделяющих следствие от причины, сегодня
от вчера, меня-молодого от меня-ста-рого. Это не время, такое, как мы его
понимаем, это нечто более глубокое и темное, подобное темному веществу в
галактиках, заставляющему звезды двигаться быстрее, чем им положено по
закону всемирного тяготения, или темной же энергии, расталкивающей
Вселенную, будто локтями...
Я поднялся рано, чтобы не слышать, как сквозь меня течет темная
энергия, вездесущая и не описанная пока никакими формулами. Мне почему-то
показалось, что именно сейчас, пока еще темно и ночь продолжается, я смогу
сопоставить ряд прошлогодних наблюдений, к анализу которых приступил перед
уходом на пенсию, а потом забросил - самому заниматься не хотелось, а у
молодых своя тематика, свои задачи, и идеи, как им казалось, у них тоже были
свои...
Я вызвал программу сортировки изображений и стал сравнивать две
цифровые фотографии галактики NGC 6745 - по пикселям, по маленьким кусочкам
пространства, которые на самом деле были огромными областями, по
двадцать-тридцать парсеков каждая. Я был уверен, что мне удастся...
Участковый позвонил в дверь, когда у меня начали уставать глаза.
Наверное, вовремя. Из-за его спины в прихожую заглядывало серое утро, тучи
опустились еще ниже и, казалось, царапали коньки крыш, снег не шел, как и
предсказывал Михаил Алексеевич, но если он действительно хотел обнаружить
какие-то следы на месте вчерашней трагедии, то надо было поторапливаться,
потому что снегопад мог начаться в любую минуту.
- Вы еще не готовы, Петр Романович? - недовольно пробубнил Веденеев,
войдя в прихожую, но здесь и остановившись. - Скоро повалит снег, надо...
- Да-да, - поспешил объяснить я. - Заработался... Рано утром, пока
голова свежая...
- Свежая бывает колбаса, - резонно возразил участковый, - а голова
бывает ясной.
- Ясной бывает погода, - не остался я в долгу, - а голова бывает
соображающей, если на то пошло.