"Павел Амнуэль. В полдень за ней придут" - читать интересную книгу автора

Рокфеллеровском госпитале в Нью-Йорке дважды наблюдал РМЛ у пациентов,
прочитал также стенограмму процесса Марка Петерсона, которого судили за
изнасилование в 1984 году некоей Сары Флеминг, оказавшейся множественной
личностью и содержавшей в себе шесть субличностей и пятнадцать личностных
фрагментов, большая часть которых понятия не имела о том, какому насилию
подверглось их общее тело. И нигде, ни в научных трудах, ни в стенограмме,
ни на собственном небольшом опыте он так и не смог обнаружить ответа на
простенький вопрос. Как-то так получалось, что все личности, которые он
наблюдал лично, были одного пола. Спрашивал Штейнбок, конечно, и
коллег-психиатров, но убедительных ответов не получил ни разу - получалось,
что мужчины в женских телах вели себя так же естественно, будто и тела
принадлежали мужчинам, что наводило на любопытные размышления о природе
этого заболевания и о связи внутреннего "я" с внешними телесными
проявлениями.
Должно быть, Штейнбок на какое-то время сам отключился от реальности,
раздумывая над проблемой полового несоответствия, потому что обнаружил
вдруг, что Эндрю... то есть, Рене Бернал, философ, прототип которого носил -
это он помнил точно - имя Джон, смотрит на него, прищурив свои черные глаза
(черные? Глаза у Алисы были ярко, ослепительно голубыми!), и ждет ответа на
какой-то вопрос, которого доктор, видимо, не расслышал.
- Давайте, - сказал Штейнбок, - разберемся с вашими биографическими
данными, профессор.
- Давайте, - проговорил Рене Бернал ему в тон, - разберемся в том,
каким образом я здесь оказался, почему на мне это нелепое женское платье,
больше похожее на тюремную робу, почему я вообще, похоже, стал женщиной,
хотя и совершенно не ощущаю своего тела, и почему, судя по обстановке в этой
комнате, я нахожусь то ли в заключении, то ли в месте временного задержания,
хотя прекрасно помню, что минуту назад (впрочем, скорость течения времени в
данных обстоятельствах может оказаться сугубо индивидуальным восприятием)
находился в своем кабинете в Кембридже и читал книгу французского философа и
писателя Шарля Камю об отношениях между личностью и обществом в современном
мире.
"Если он так и будет шпарить фразами длиной в милю, я сойду с ума
сам", - подумал Штейнбок. Фраза, впрочем, была настолько любопытна, что он
позволил себе подумать над ней несколько долгих секунд, в течение которых
профессор терпеливо, но твердо, смотрел... смотрела... ему в лицо, положив,
наконец, руки на стол.
Было о чем подумать. Во всех известных Штейнбоку случаях РМЛ каждая
субличность, бравшая на себя временно управление сознанием пациента,
ощущала, будто только что проснулась после долгого сна без сновидений, она
помнила о себе многое, иногда очень интересное, иногда банальное, но всегда
именно просыпалась, а не перемещалась в новое тело из другой, по ее мнению,
реальности.
Французского писателя, насколько он, ко всему прочему, помнил, звали
Альбером.
- Профессор, - сказал Штейнбок, - прошу прощения, вы когда-нибудь
занимались микробиологией? Патогенными вирусами?
Первая реакция на прямой вопрос может показать...
- Нет, - не задумавшись ни на секунду, ответил Рене Бернал. - Нет, я
никогда не занимался микробиологией, моя специальность - кристаллография, в