"Павел Амнуэль. В полдень за ней придут" - читать интересную книгу автора

одного итальянского певца, которого Штейнбок слышал в прошлом сезоне в
Метрополитен в какой-то итальянской опере, и в его голосе была такая мощная
глубина, такая первобытная темная красота...
- Так я спрашиваю, - проговорила-пропела госпожа Пенроуз, - за каким
чертом человеку космическая экспансия, если он не в состоянии извлечь из нее
даже десятой доли тех преимуществ, которые выход в космос предоставляет даже
самому непритязательному уму, если, конечно, можно говорить об уме
применительно к среднему человеческому индивидууму, для которого совершенно
нетворческая работа является образом жизни и, скорее всего, даже ее
неизбежной целью?
Нужно было отвечать? Штейнбок и половины сказанного не понял, потому
что следил не за смыслом звучавших слов, а за их просодией, за тем, как
завершалось изменение в лицевых мышцах, как окончательно ушла замечательная
девушка Алиса и как явился... кто? Не Эндрю Пенроуз, это точно. Только не
она.
Интересно, как ей удается держать навесу руки, будто на подлокотниках
кресла, и не уставать? Почему-то этот вопрос, не имевший ни к психиатрии, ни
к цели допроса никакого отношения, интересовал доктора в тот момент больше
всего.
- Если вы назовете себя, - сказал он бесстрастным, насколько сумел это
изобразить, голосом, - то нам легче будет разговаривать и обсуждать
проблему, которую вы сейчас обозначили.
- Мое имя... Странно, что вы спрашиваете, сэр. Я, в общем, хорошо
известен в подлунном мире, вы наверняка читали мои работы... я имею в виду
не только журналы "Природа" и "Наука", где я много лет веду колонки
обозревателя, но, по большей мере, книги... неужели вам ничего не говорит
название "Мир без войны"?
На лице Штейнбока, наверно, действительно не отразилось ничего, кроме
недоумения, потому что она... он... досадливо поморщился и произнес своим
неповторимым басом:
- Господи, люди так нелюбопытны... Мое имя Рене Бернал, доктор
философии, лауреат Нобелиатской премии, профессор университетов в Кембридже
и Савонлине, действительный член Королевскогого физического общества,
Французской академии, Германского... гм... короче говоря, и прочая, и
прочая, и прочая, не имеет значения, поскольку не титулы, хотя и они влияют
на отношения в научном сообществе, определяют значимость научного работника,
но исключительно опубликованные им сочинения, содержащие значимые для науки
и человечества доказательства, открытия, закономерности...
- Рене Бернал, - задумчиво произнес Штейнбок, стараясь не думать об
Алисе, только что сидевшей передо ним на этом самом стуле, где развалился
теперь престарелый... ну да, достаточно посмотреть в его усталые глаза...
философ. - Именно Рене? Не Джон?
- Рене, - сказала Эндрю... то есть, сказал. Штейнбоку было интересно -
когда одна из множественных личностей, находящихся в женском теле, является
мужчиной в ее собственном, личности, представлении, как она себя ощущает,
обнаружив, что вместо брюк носит платье, и все остальные особенности
женского тела мгновенно почувствовав, поскольку не почувствовать это
невозможно? В свое время, изучая феномен расстройства множественной личности
на пятом курсе медицинского факультета, он прочитал десятка два работ,
опубликованных в "Журнале психиатрии", а потом, во время практики в