"Песах Амнуэль. Назовите его Моше" - читать интересную книгу автора

- Спокойно, - сказал Шехтель. - Вон, гляди, аборигены.
Группа из десятка существ направлялась к берегу. Аборигены были что
надо: под четыре метра ростом, ног у них, по-моему, было три, если,
конечно, третья нога не была на самом деле чем-то совсем иным, а голова
покоилась на широких плечах подобно мячу на плоской тарелке. Рук я не
разглядел - возможно, аборигены прятали руки за спиной. А возможно, вообще
обходились без рук вопреки указаниям господина Энгельса.
- И это разумные существа, верящие в единого Бога? - с отвращением
спросил писатель-романист Эльягу Моцкин.
- Именно так, - подтвердил Шехтель. - Если приборы не врут, здесь
есть множество племен, верящих в такое количество разных богов, что
перечисление заняло бы слишком много времени. А эти вот решили, что Бог
един, и потому их изгнали.
- Бедняги, - прокомментировал Моцкин. - У них еще нет своего Моше, а
уже начался галут.
- Поговорим, - спросил Шехтель, - или отправимся дальше? Миров много,
а времени в обрез.
- Запиши в память, и отправимся, - сказал я.
Валун, на котором я стоял, покрылся желтыми пятнами, и я испугался,
что меня опять ударит током.


Следующий мир оказался более приятным на вид. Стратификатор перенес
нас на лесную поляну, покрытую высокой травой. Стометровые деревья
возносили к фиолетовому небу свои мощные кроны. Солнце здесь было
золотистым и крошечным - почти звезда. Деревья были коричневыми, кроны -
серыми, трава - как и положено, зеленой. Я собрался было сорвать травинку,
чтобы рассмотреть ее поближе, но во-время отдернул руку, потому что Рон
Шехтель сказал:
- То, что мы принимаем за деревья - это аборигены, еще не принявшие
единого Бога. А то, что нам кажется травой - это те разумные, кто поверил,
что Бог един. Им-то и должен вскоре явиться Создатель и передать заповеди.
- С ума сойти! - воскликнул Эльягу Моцкин, который как раз собирался
улечься на траве и принять солнечную ванну. - Но это же растения! У них же
нет ног! Я уж не говорю о голове и мозгах!
- Вместо ног у них корни, - сказал Шехтель. - А мозг распределен
равномерно по всему телу. Поэтому, кстати, местные аборигены очень живучи.
Мне казалось, что трава росла густым ковром, я не мог бы сделать ни
шагу, не примяв или не раздавив какой-нибудь стебель. Становиться убийцей
у меня не было желания, и я застыл подобно памятнику.
- Продолжим обзор, - поспешно сказал писатель-романист Моцкин,
которому тоже было явно не по себе.
- Как угодно, - согласился Рон Шехтель.


Третий по счету мир был пустым и голым как лысина. До самого
горизонта тянулась ровная поверхность, гладкая и блестящая, будто покрытая
лаком и протертая тряпочкой. Я не могу назвать цвета, поскольку он все
время менялся, перетекая волнами. В желтом небе низко над горизонтом
висело тусклое красное солнце, больше похожее на раскаленную сковородку,