"Павел Амнуэль. Что там, за дверью?" - читать интересную книгу автора

хлопнул себя ладонями по коленям и воскликнул: - Вы именно тот человек,
которому я давно мог рассказать все! Но мне казалось настолько невежливым
вас беспокоить...
Он умолк на мгновение и спросил с ненаигранным интересом:
- Как вы догадались, что я недавно оставил службу и что со мной на
лекции была моя дочь?
Я мог бы, конечно, сыграть с ним в любимую игру плохих сыщиков, но
сейчас у меня не было настроения для мистификаций, и я ответил коротко:
- Мне так показалось. Я мог попасть пальцем в небо, но рад, что не
ошибся.
Мистер Каррингтон не поверил моему объяснению, он вообразил, что я
применил знаменитый дедуктивный метод, согласно которому следовало бы
сказать, что джентльмену его возраста и положения не пристало являться в
общественные места с молодой любовницей, а женой ему эта женщина быть не
могла, потому что на ее пальце (и на его тоже, кстати говоря) не было
обручального кольца, а если еще принять во внимание бросавшееся в глаза
фамильное сходство, то кем еще могла быть эта милая девушка, если не дочерью
стареющего мужчины, оставившего службу, о чем свидетельствовала его
выправка, прямая спина и поза, которую он не мог изменить, даже сидя в
первом ряду партера?
- Вы и не могли ошибиться, - убежденно заявил мистер Каррингтон. -
Верно, Патриция - моя дочь, жену мою звали Эдит, она скончалась одиннадцать
лет назад, и я больше не женился. Еще три месяца назад я служил в
Скотленд-Ярде в должности старшего инспектора, занимался криминальными
расследованиями и вышел на пенсию на пять лет раньше срока, потому что...
Впрочем, это совершенно не важно.
- В полиции сейчас много нововведений, - сказал я, откинувшись на
спинку сиденья и нащупав в кармане пальто свою трубку; я не стал ее
доставать - нельзя курить сразу после приступа стенокардии, даже такого
легкого, как сегодня. - И для вас наверняка неприемлемы взгляды молодых
начальников.
- Не я один такой, - сказал мистер Каррингтон, отвернувшись к окну,
чтобы скрыть от меня возникшее и исчезнувшее напряжение. - Сэр Артур, -
решился он наконец перейти к делу, - я хочу рассказать - возможно, это
пригодится вам в вашей просветительской деятельности, - о нескольких случаях
из моей практики. Это удивительные случаи, но говорить о них мне не
позволяла прежде моя должность.
Мы ехали вдоль восточной ограды Риджент-парка, и в открытое окно машины
свежий ветер приносил слабый запах роз - впрочем, я понимал, что это всего
лишь игра моего воображения. Мистер Каррингтон умолк, дожидаясь разрешения
начать свое повествование, а я думал о том, что, если рассказ окажется
интересным, нужно будет его записать, а потому следовало бы нам, пожалуй,
поехать домой и там, за чашкой чая или рюмкой бренди, продолжить разговор,
суливший, как мне уже начало казаться, немало любопытных откровений.
- Мистер Каррингтон, - сказал я, - вы меня заинтриговали. Надеюсь, вы
не станете возражать, если я приглашу вас к себе? Это недалеко, пять минут
езды. Вести серьезные разговоры в машине - верх неприличия, вы согласны?
- О, конечно! - воскликнул мистер Каррингтон, и через четверть часа
(Найджелу пришлось ехать в объезд, потому что Риджент-стрит оказалась
перегороженной - там то ли расширяли тротуар, то ли начали проводить