"Вахтанг Степанович Ананян. Месть" - читать интересную книгу автораоглянулась, сделала еще несколько шагов, сноваоглянулась, то на меня
посмотрит, то на противоположную скалу, точно хочет сказать, что там что-то есть, чтобы я пошел за нею. Изумленный, иду за ней, а ноги у меня точно чужие; не понимаю - то ли я околдован, то ли с сатаной спознался, то ли это воля пророка, чтобы ружье мое медведь взял, а я шел за ним с пустыми руками... Так шли мы до самой вершины. Знаю, что с той стороны глубокой обрыв. Добравшись до вершины, медведица припала к земле и, затаив дыхание, подползла к краю обрыва. Посмотрела осторожно вниз, потом так же, ползком, вернулась назад и дала мне ружье. Дала мне ружье, а сама то на меня смотрит, то на край обрыва. Понял: там что-то есть. Помянул имя аллаха, присел, сгорбился и, опираясь на ружье, пополз вперед, Я дополз до обрыва, лег на живот и оглянулся. Затаив дыхание, медведица ползла за мной. Доползла, прильнула к земле у моих ног. Я сделал еще небольшое усилие и наклонился над обрывом. Скала стеною уходила отвесно вниз. У подножия она вдалась внутрь, образовав пещеру. Перед пещерой я увидел нечто до того дикое, что у меня чуть сердце не выскочило. Громадная, величиной с корову, кошка спала, распластавшись у входа в пещеру. Заходящее солнце бросало на ее рыжую, в полосах, красивую шкуру несколько снопов света, и в лучах его шкура искрилась и мерцала, как одеяние самого шахин-шаха, сотканное из чистого шелка. Зверь этот, о котором я так много слышал от отца, спокойно спал, лишь изредка, как кошка, отгоняя лапой надоедливых мух. Когда охватившая меня дрожь улеглась, и я успокоился, я взял ружье и положил его на край скалы. Но навести ружье - будь оно неладно! - мне долго попадал на мушку только боком. Подвинуться вперед, свеситься - опасно: слечу вниз головой. Наконец я набрался духу, выдвинулся вперед, навел ружье инажал курок. Гром выстрела раскатился по ущелью, дым застлал мне глаза. Медведица вскочила - и бежать. Внизу была яма, вымытая ливнями, прикрытая кустами шиповника и терна. Мохнатка бросилась в эту яму, притаилась под кустами. Я бросился за нею. Когда мы успокоились и увидели, что тигр не показывается, выбрались из-под кустов и, крадучись, снова поднялись на скалу. Поглядел я осторожно с обрыва вниз, и на сердце полегчало: тигр лежал перед пещерой, как и раньше, распластавшись; значит, пуля моя попала туда, куда я ее метил, - прямо в голову. Когда медведица тоже убедилась, что тигр убит, она посмотрела на меня, и в ее печальных глазах я заметил некоторое успокоение, точно к пылающему сердцу приложили целебную мазь. Она облизала мне руки, зафыркала и по другому склону горы спустилась вниз. Мы дошли до подножия скалы, сделали несколько кругов и наконец, очутились у входа в пещеру. От радости я поднял шум на все ущелье. Да и как было не обрадоваться: в районах Артоса, Шатаха и Сасуна только один человек убил тигра - известный армянский охотник Акоп, да и было это за двадцать лот до моего тигра, я тогда был ребенком. Помню, как мы всем селом ходили смотреть на тигра. Тогда шкуру послали в подарок каймакаму, чтобы он был к нам помилостивее. А теперь я сдираю шкуру и думаю, что надо подарить ее Юсуф-беку: и гнев его на Мохнатку смягчится, и сам он подарит мне что-нибудь. Потом, однако, эту мысль перебила другая. Какие тем беки, какие |
|
|