"Вахтанг Степанович Ананян. Месть" - читать интересную книгу автора

султаны! Возьму в жены Матэ, дочку Сло. Я подарю шкуру ей, красивой, как
серна. Матэ, той Матэ, из-за которой я потом пролил кровь и бежал в Россию.
"Сегодня же скажу Матэ, что для нее я пошел в пасть тигру, и она
потеплеет ко мне сердцем, а Сло похвалит мое мужество. Все село будет
славить пастуха Давота, и дело мое с Матэ сладится".
Эта мысль так обрадовала меня, что я даже раскраснелся, и сердце
забилось быстрее. И я запел любимую песню, которую сложил для Матэ, так
запел, что подхватили ущелья.
Охваченный радостью, я снимал шкуру с тигра, как вдруг услышал глухой
стон. Посмотрел в сторону Мохнатки и сразу похолодел - казалось, на пылающий
костер вылили кувшин холодной воды.
То, что я увидел, будто пуля, ранило мое сердце. В пещере были
разбросаны свежеобглоданные кости - две головки, маленькие, тонкие ножки,
узенькие, похожие на бараньи ребра, волосатые лапки... Мохнатка, сгорбившись
и печально повизгивая, собирала их в кучу. Только теперь я понял, какая
большая беда обрушилась на Мохнатку. У бедняжки тигр пожрал детенышей, и
она, не имея сил с ним справиться, избрала меня орудием своей мести.
Окаменев, я наблюдал за движениями бедной матери. Она собрала все косточки,
села перед ними и, глухо повизгивая, горестно вздыхая, начала обнюхивать и
лизать останки своих малышей.
Потрясенный, застывший, смотрел я на несчастную мать. Мне кажется, что
и сейчас я слышу печальную песню, которую поет ее сердце погибшим детям...
Я продолжал обдирать тигра.
Когда я взвалил шкуру на спину, Мохнатка очнулась, горестно вздохнула и
тоже поднялась. Медведица нагребла лапами земли и засыпала ею останки своих
маленьких, потом принесла сухих листьев, веток, камней и похоронила под ними
медвежат.
К заходу солнца мы дошли дохолма неподалеку от нашей деревни. Донесся
лай собак. Медведица остановилась. Я наклонился, поцеловал ее в лоб, в
глаза, и я, охотник с каменным сердцем, зарыдал, как ребенок, оплакивая нашу
разлуку, оплакивая малышей Мохнатки, ее большое горе...
И, отерев глаза полой чохи, я ушел в село.
Солнце заходило. Медведица стояла на холме, освещенная красными лучами
вечерней зари, и провожала меня взглядом. Когда я вошел в село, она
повернулась и, переваливаясь, пошла к ущелью Тигра, к могиле своих детей...
С тех пор я больше не встречал Мохнатки.
С того дня прошло пятьдесят весен, пятьдесят осеней, я постарел, волосы
побелели, все, что случалось со мной потом, смешалось в тумане моей памяти,
и только два образа еще заставляют трепетать сердце старого охотника: один -
стройной, как серна, девушки и другой - несчастной медведицы, склонившейся
над могилой своих детенышей.