"Вахтанг Степанович Ананян. Месть" - читать интересную книгу авторасултаны! Возьму в жены Матэ, дочку Сло. Я подарю шкуру ей, красивой, как
серна. Матэ, той Матэ, из-за которой я потом пролил кровь и бежал в Россию. "Сегодня же скажу Матэ, что для нее я пошел в пасть тигру, и она потеплеет ко мне сердцем, а Сло похвалит мое мужество. Все село будет славить пастуха Давота, и дело мое с Матэ сладится". Эта мысль так обрадовала меня, что я даже раскраснелся, и сердце забилось быстрее. И я запел любимую песню, которую сложил для Матэ, так запел, что подхватили ущелья. Охваченный радостью, я снимал шкуру с тигра, как вдруг услышал глухой стон. Посмотрел в сторону Мохнатки и сразу похолодел - казалось, на пылающий костер вылили кувшин холодной воды. То, что я увидел, будто пуля, ранило мое сердце. В пещере были разбросаны свежеобглоданные кости - две головки, маленькие, тонкие ножки, узенькие, похожие на бараньи ребра, волосатые лапки... Мохнатка, сгорбившись и печально повизгивая, собирала их в кучу. Только теперь я понял, какая большая беда обрушилась на Мохнатку. У бедняжки тигр пожрал детенышей, и она, не имея сил с ним справиться, избрала меня орудием своей мести. Окаменев, я наблюдал за движениями бедной матери. Она собрала все косточки, села перед ними и, глухо повизгивая, горестно вздыхая, начала обнюхивать и лизать останки своих малышей. Потрясенный, застывший, смотрел я на несчастную мать. Мне кажется, что Я продолжал обдирать тигра. Когда я взвалил шкуру на спину, Мохнатка очнулась, горестно вздохнула и тоже поднялась. Медведица нагребла лапами земли и засыпала ею останки своих маленьких, потом принесла сухих листьев, веток, камней и похоронила под ними медвежат. К заходу солнца мы дошли дохолма неподалеку от нашей деревни. Донесся лай собак. Медведица остановилась. Я наклонился, поцеловал ее в лоб, в глаза, и я, охотник с каменным сердцем, зарыдал, как ребенок, оплакивая нашу разлуку, оплакивая малышей Мохнатки, ее большое горе... И, отерев глаза полой чохи, я ушел в село. Солнце заходило. Медведица стояла на холме, освещенная красными лучами вечерней зари, и провожала меня взглядом. Когда я вошел в село, она повернулась и, переваливаясь, пошла к ущелью Тигра, к могиле своих детей... С тех пор я больше не встречал Мохнатки. С того дня прошло пятьдесят весен, пятьдесят осеней, я постарел, волосы побелели, все, что случалось со мной потом, смешалось в тумане моей памяти, и только два образа еще заставляют трепетать сердце старого охотника: один - стройной, как серна, девушки и другой - несчастной медведицы, склонившейся над могилой своих детенышей. |
|
|