"Михаил Анчаров. Записки странствующего энтузиаста" - читать интересную книгу автора

другому шел, и в разных местах пробовал писать, и так и эдак, а все равно -
куда-то вбок уходила картина, и получалось не то. Узнать, конечно, можно,
что "Боярыня Морозова" - поверх фотографии писана, все персонажи на своих
местах, а вот "Боярыня Морозова" не получалась. Ну какая разница, вроде бы
чуть небо непохоже, чуть наряды непохожи по цвету, а видно было, как мается
художник, делая копию, и как картина начала плясать вся, и цвета стали как в
сумасшедшем доме, цветовая музыкальная помойка - смотреть на это было
непереносимо, а еще чуть не две трети холста заполнять надо было.
Долго стояла эта копия, долго. Работа долго шла, а потом перестал холст
заполняться, долго стоял незаконченный, а по правде сказать, и не начатый. А
потом его увезли куда-то. Номер-то и не прошел.
Думаю - как же так? Ведь все подготовлено, оставалось краски положить?
А положить-то и не удалось. Я уж потом еще раз в Третьяковку пришел, когда
этот холст увезли, страшный. А к нему так привыкли, что без него даже пусто
показалось. Подошел я к "Боярыне" и вижу, стоит возле нее человек с
безумными глазами - до сих пор не знаю -был ли это тот самый знаменитый
художник или кто-нибудь другой. Но явно не один я про эту копию думал. Стоит
и на "Боярыню" смотрит неподвижно. Я говорю: - Пусто в зале стало без
копии... А он не отвечает.


30

Дорогой дядя, представь себе такое...
...Красавица, пойми меня, тирьям, тирьям, тирьям пам-пам. И тромбон
слюни выдувает -ф-фух-ну! - Оперная студия Чайковского.
А на потолке вдруг - грохот и тяжелый удар. Это училище Вахтангова на
фехтовании делает выпад.
А профессор говорит:
- Продолжаем... Голова - это шар, нос - это призма. Три учебных
заведения в одном здании.
Мертвенные школярские лица нарисованных натурщиков, и на некоторых
листах в верхнем правом углу цифра 5 красным карандашом. Высоко взлетел.
"Кто умеет писать - пишет, кто не умеет писать - учит". Так ведь то Чистяков
говорил! А в институте заповедь - сначала пройди школу, а уж потом ого-го. А
на 90 процентов ого-го и не вышло. Дрессировка вышла, а душа погасла.
А кто, бывало, плюнет на системы и на глазок, на глазок, по своей воле
и душе - тому стипендию долой. А это значит - ищи халтуру или из института
прочь. Разве что родители состоятельные. Естественный отбор, так сказать. А
где ж он естественный, когда он именно, что противоестественный.
Ни ананас картошку не заменит, ни картошка ананас. Нужны оба. Но к
каждому - свой подход, а то не будет обоих. И будет голод и авитаминоз, в
данном случае - духовные. Ананас - это, к примеру, Моцарт, картошка -
Бетховен. И нежная пища нужна, и грубая. Человеку все нужно. Зачем же
сальериев плодить?
Это только для барышень и болонок - нежность и грубость несовместимы. А
в жизни все совместимо и перепутано.
Я только раз в жизни видел у человека нос, похожий на призму. Ах да, я
уже писал об этом. Но это было настолько ужасно, что я до сих пор как
вспомню, так начинаю икать. Так и учились. Сейчас, говорят, лучше. Ну, это