"Михаил Анчаров. Записки странствующего энтузиаста" - читать интересную книгу автора

религии или в науке. Причин, видимо, бесчисленно, и какая из них главная -
не мне судить. Ясно же только одно. Искусство дает людям то, чего не может
дать никакая другая деятельность и ничто другое в человечьей жизни. И
похороны искусства, как это обещали многие ретивые, не состоялись. И философ
Гегель, который предсказывал, что из всех детских забав разума, к которым он
причислял искусства, живопись, как наиболее детская из них падет первая, и
на этот раз ошибся.
И не пора ли изучать феномен искусства именно как феномен, а не
подверстывать его к другим явлениям жизни и строить торопливые
умозаключения, которые не подтверждаются на практике.
А еще я недавно узнал, что есть предложение совсем изменить музейное
дело. В корне. Чтобы не толпы людей толкались у одной картины, мешая друг
другу, а чтобы один человек сидел на стуле, и перед ним на экране проходили
бы любые картины из всех музеев и всех запасников. Первая моя реакция была -
чудовищно.
Действительно, сегодня репродукция так же отличается от картины, как
меню от обеда. У нас учился белобрысый студент, кажется, с Поволжья. Однажды
на занятия пришел профессор, сел на место этого парня и стал поправлять
рисунок. А парень почтительно склонился над профессоровым плечом и дыхнул.
- Ну, брат, - сказал профессор, - чесноку же ты нажрался.
- Я чеснок люблю! - радостно ответил тот. - Он колбасой пахнет!
Сегодня даже самая замечательная репродукция - это запах колбасы. Но не
сама колбаса. Сегодняшняя репродукция либо разжигает духовный голод, либо
гасит его, как реклама кинофильма. Сегодняшняя репродукция либо хуже
картины, либо лучше, но никогда ей не равна.
То, что она чаще всего хуже картины, знает каждый, но мало кто обращал
внимание, что она бывает и лучше.
Ах, какие бывают очаровательные цветные открытки или черно-белые
фотографии, а подойдешь к картине - смотреть не на что. Страшно сказать, но
так бывает и с классикой. И я вдруг вспомнил одну из причин, по которым я
ушел из живописи. Потом оказалось, что она главная. Вот она.
Картина делается в одном экземпляре. Поэтому хорошую картину продавать
жалко, а плохую стыдно. Вот и все.
С картиной, которую ты считаешь хорошей, расставаться непереносимо. Это
разлука. Никакая копия или там авторское повторение - не выход, это все
ерунда. Копия - это результат, а картина - это еще накопление результата,
путь к нему. И картина нужна тебе, чтобы всегда была под рукой для
дальнейшего твоего развития. Как расстанешься? А художник кормится продажей
подлинников. Халтурить? Стыдно как-то. Двойная бухгалтерия? Для других и для
себя? Она рано или поздно скажется, и тогда... гоголевский рассказ
"Портрет", выполненный при прямой консультации великого Иванова. Как же
быть? Я этого не знал.
Но вот репродукция. При всех ее сегодняшних недостатках в ней есть одно
достоинство -тираж. Как в литературе. Когда изобрели книгопечатание,
художественная литература получила гигантский толчок. К развитию. Да,
конечно, и сейчас красивая книга приятней на полке, чем некрасивая. Но и
вырванная из журнала и одетая в самодельный переплет, она та же самая, что
написал автор. Но, может быть, когда-нибудь репродукция станет от картины
неотличима, и сработают все достоинства тиража? Может быть. Но для этого
надо знать, чего нельзя в репродукции лишаться. Иначе какая там духовная