"Федерико Андахази. Милосердные" - читать интересную книгу автора

Лорда. Поверьте , ни на что другое Вы и не годитесь. Коже если бы Вам
удалось написать нечто , подобное тому , что выходит из-под пера
великолепного Перси Шелли , Вы все равно бы остались нищим слугой , сыном
секретаря , и , стань Вы отцом , то не породили бы никого , кроме столь же
ничтожных секретарей , как Вы сами. Не обольщайтесь , благородство Вашей
крови - не что иное , как слабый отсвет величия Вашего Корда. Наконец , что
заставляет Вас думать , что Ваша жизнетворная жидкость - спору нет ,
сладостная - единственная , на которую я могу рассчитывать? К счастью , на
земле миллионы мужчин. Кроме того , отцовство всегда сомнительно.
Мне также льстят эпитеты , которые Вы в отношении меня употребили ,
хотя , ради высокой прозы , советую не злоупотреблять ими. Вы назвали меня
дьяволом, спасибо за комплимент. Однако вынуждена Вам напомнить , что дьявол
сам выбирает души , которые хочет купить , и никогда не обратит внимания на
ту , что сама униженно выставляет себя на продажу.
Довольствуйтесь тем , что я уже Вам дала. Прощайте , мой дорогой Полли
Долли.
Джону Полидори пришлось сесть, чтобы не упасть. Он всегда был жертвой
самых постыдных унижений и всегда признавал перед самим собой, что по своей
природе он обречен на прозябание. Но еще ни разу он не чувствовал себя таким
ничтожным. От безысходного отчаяния он заплакал. Он увидел в зеркале свое
жалкое отражение, и ему показалось, что его лицо напоминает морду собаки,
Боутсвейна, ньюфаундленда его Лорда. Впрочем, даже если бы в этот самый
момент он умер, то все равно не мог бы рассчитывать на надгробие, которое
Байрон поставил своему псу в Ньюстедском аббатстве, и уж тем более на
эпитафию, которую хозяин ему посвятил:
Эти камни напоминают о друге , у меня не было другого. Покойся с миром.
Теперь Джон Полидори плакал по-собачьи: с долгими, отчаянными
завываниями и непрерывными стенаниями.
Он снова стал скучным секретарем, шутом, незримым призраком, сыном
секретаря, неудавшимся врачом, никому не ведомым Полли Долли.
Джон Полидори выглянул в окно. Он посмотрел на мрачные воды Женевского
озера и сразу перевел взгляд на вершину горы. Ему показалось, что в доме,
притаившемся среди утесов, горит слабый свет. Его лицо тут же просветлело. С
видом безумца он бросился вниз по лестнице и молнией пронесся через
гостиную. По пути, почти не останавливаясь, он сорвал одно из ружей,
висевших над камином. Насквозь промокший, он бежал по скользкой глине,
падал, полз и снова вставал. Над его бровью краснела струйка крови,
появлявшаяся с той же настойчивостью, с которой дождь ее смывал. Кровь и
вода окрасили его лицо в розовый цвет. Он бежал к озеру, как задыхающееся
подводное животное. Наконец, он добрался до маленького причала. Его доски
стонали под яростными ударами волн. На воде качалась лодка.
Полидори был готов убить трехглавого монстра. Он направил ствол ружья
на противоположный берег и, никуда конкретно не целясь, выстрелил. Затем он
швырнул ружье в озеро и, ослепший от гнева, прыгнул в лодку. Полидори так
никогда и не узнал, что его выстрел погасил свет далекой свечи.
Женевское озеро ярилось диким зверем Джон Полидори плыл против ветра,
однако он почти не чувствовал усталости. С упорством и одержимостью лососей,
которые плывут против стремнины, он погружал весла в волны. Он греб неумело
и неуклюже, стоя посредине лодки, вонзив взгляд в вершину горы, которая,
злосчастная, казалось, отдалялась по мере того, как лодка продвигалась