"Шервуд Андерсон. Из ниоткуда в ничто" - читать интересную книгу автора

Она видела перед собой вереницу людей, непрестанно уходивших от нее.
Иногда она лежала ничком у края глубокого ущелья. Впрочем, то было не
ущелье. Там высились две мраморные стены, и на мраморной поверхности стен
были высечены какие-то странные фигуры. Широкие ступени вели вниз, все
глубже, и исчезали вдали. Между мраморными стенами по ступеням шли люди,
спускаясь все ниже и ниже и удаляясь от нее.
Что за люди? Кто они такие? Откуда они являлись? Куда уходили?
Розалинда не спала и лежала с широко открытыми глазами. В спальне было
темно. Стены и потолок комнаты куда-то отступали. Розалинде казалось, что
она висит в пространстве над ущельем, ущельем со стенами из белого мрамора,
на которых играл какой-то странный и прекрасный свет.
Среди людей, сходивших по широким ступеням и исчезавших в бесконечной
дали, были мужчины и женщины. Иногда проходила, всегда одна, молодая
девушка, похожая на нее, Розалинду, но чем-то милее и душевно чище, чем
она. Молодая девушка шла ритмичным широким шагом, двигаясь быстро и
свободно, как великолепное молодое животное. Ее руки и ноги напоминали
стройные ветви деревьев, раскачиваемые легким ветерком. Она тоже уходила
вниз и исчезала.
На мраморных ступенях появлялись другие. Юноши шли поодиночке.
Проходил почтенный старик в сопровождении миловидной женщины. Какой
замечательный человек! В его старом теле угадывалась исключительная сила.
Глубокие морщины бороздили его лицо, и у него были печальные глаза.
Чувствовалось, что он глубоко познал жизнь и сохранил в себе живым что-то
необычайно ценное. Именно это ценное заставляло глаза сопровождавшей его
женщины гореть каким-то странным огнем. Старик и его спутница тоже
спускались по ступеням и исчезали.
По ступеням спускались и исчезали другие, много других, мужчины и
женщины, юноши и девушки, одинокие старики, старухи, опиравшиеся на палки и
кое-как ковылявшие.
Когда Розалинда лежала в постели без сна в доме отца, в голове у нее
возникало ощущение пустоты. Она пыталась за что-то ухватиться, что-то
понять.
И не могла. Звуки дома врывались в ее сны наяву. Отец стоял подле
насоса у двери кухни. Он накачивал воду в ведро. Через секунду он внесет
его в дом и поставит на ящик у кухонной раковины. Немного воды выплеснется
на пол. Послышится звук, будто ребенок топнул о пол босой ножкой. Потом
отец пойдет заводить часы. День окончен. Вскоре послышится топот его
тяжелых шагов по полу спальни наверху, и он уляжется в постель рядом с
матерью.
Ночные звуки отцовского дома вызывали какой-то ужас у девушки в те
годы, когда в ней созревали женщина. После того как счастливая случайность
помогла ей переехать в большой город, она старалась никогда о них не
вспоминать. Даже в Чикаго, где в ночную тишину врывались и врезались тысячи
звуков - гудки несущихся по улицам автомобилей, шаги запоздалых прохожих,
спешивших после полуночи домой по асфальту тротуаров, крики повздоривших
мужчин, напившихся допьяна в летнюю ночь, - даже среди этой гигантской
сумятицы звуков царила относительная тишина. Навязчивые, резкие звуки ночей
большого города не были похожи на навязчивые обыденные звуки в доме отца.
Страшная правда жизни не таилась в первых из них, они не были так тесно
связаны с жизнью и не пугали, как звуки в доме на тихой улице городка