"Шервуд Андерсон. Ну и дурак же я" - читать интересную книгу автора

мисс Люси Уэссен.
Вероятно, именно то, что у них у всех были такие шикарные имена,
выбило меня из колеи. Конечно, парень, раньше работавший конюхом при
беговых лошадях, а теперь присматривающий за лошадьми человека, который
дает напрокат экипажи и содержит транспортную контору и склады, такой
парень ничем не лучше и не хуже других. Я об этом часто думал и говорил
вслух.
Но вы знаете, какова молодежь! Было что-то особенное и в ее милом
платьице, и в ее милых глазах, и в том, как она перед тем взглянула на меня
через плечо брата, и как я в ответ взглянул на нее, и как мы оба
покраснели.
Не мог же я доказать ей, какой я простофиля, правда?
И вот я свалял дурака. Я сказал, что меня зовут Уолтер Матерс и я живу
в городке Мариетта, штата Огайо, а потом я стал плести такое, что вы и
представить себе не можете. Я уверял, что Бен Ахем принадлежит моему отцу,
который временно дал его Бобу Френчу, потому что наша семья очень гордая и
никто из нас никогда не участвует в бегах, по крайней мере под своим
именем. Я сочинял без удержу, а они все наклонились ко мне и слушали, и у
Люси Уэссен блестели глаза, а я все врал и врал.
Я рассказывал о нашей ферме в Мариетте, о больших конюшнях и об
огромном каменном доме на горе над рекой Огайо, но у меня хватило ума не
слишком хвастаться. Я только намекал на некоторые вещи, а мои собеседники
выпытывали у меня остальное. Я делал вид, что говорю об этом неохотно. На
самом деле у моей семьи никогда не было фабрики бочек, и, сколько я себя
помню, мы всегда были бедны, хотя никогда ни к кому не обращались за
помощью, а мой дедушка был родом из Уэльса и там... ну, да бог с ним!
Так мы сидели на трибуне и болтали, точно знали друг друга уже много
лет. Я продолжал врать и сказал, будто мой отец опасался, что этот самый
Боб Френч поведет нечестную игру, и нарочно послал меня в Сендаску
последить за ним. Мне удалось разузнать, добавил я, как пройдет первый
заезд.
В этом первом заезде Бен Ахем будет плестись, как хромая корова, а
зато потом покажет себя. В подтверждение своих слов я вытащил из кармана
тридцать долларов, протянул их мистеру Уилберу Уэссену и попросил, если это
его не затруднит, пойти после первого заезда в кассу и поставить эти деньга
на Бен Ахема при любых встречных ставках. Сам я пойти не могу; не годится,
чтобы меня увидел Боб Френч или кто-нибудь из конюхов.
Вскоре первый заезд окончился. Бен Ахем сбился на прямой, казалось,
будто он не то болен, не то сделан из дерева, и пришел он последним. Тогда
этот самый Уилбер Уэссен отправился к кассе под главной трибуной, а я
остался один с обеими девушками, и когда мисс Вудбери на миг отвернулась,
Люси Уэссен чуть-чуть тронула меня плечиком. Не думайте, что она так уж и
толкнула меня. Но вы знаете, как делают девушки: придвигаются поближе, но
все-таки воли себе не дают. Да вы, наверно, знаете! Ах ты, господи!
А потом они устроили мне сюрприз. Не знаю когда, но она договорились
между собой решили, что Уилбер Уэссен поставит пятьдесят долларов на Бен
Ахема, а каждая из девушек добавит по десятке из своих личных денег. Мне
стало худо, когда я об этом узнал, но потом мне было еще хуже!
Насчет этого жеребца, Бен Ахема, и насчет их денег я ни капельки не
беспокоился. Все прошло гладко. В следующих трех заездах Бен Ахем мчался