"А.Андреев. Очерки русской этнопсихологии" - читать интересную книгу автора

подумал, что мне очень повезло, раз она была у меня и не дала забыть про
детство. Древность вообще завораживает и оживляет ощущение чудесности мира.
И древность, которую ты помнишь, не дает отказаться от поиска.
Тропа всегда была для меня завораживающе наполнена древностью, как
Волшебная лавка. Не стариной даже, а именно древностью с ее отсутствием
геометрии, технологии, рекламы. Тропа, эти старички, их дома, их игры и
чудеса, даже их рассуждения и записи, словно вышедшие из века деревенских
славянофилов, корреспондентов этнографического бюро князя Тенишева, похожи
для меня на Псковские или Новгородские церквушки шестнадцатого-пятнадцатого
веков - неровные, неархитектурные и негеометрические, но словно бы
выпеченные из теста и все еще теплые.
Наверное, старики и сами с наслаждением играли в Тропу. Но игра была
священна для них как для потомков скоморохов, даже божественна. Они
предпочитали и жить, и работать, и даже уходить играючи. Они звали своих
собственных дедов и прадедов игрецами. Но если ты не выходишь из игры, то
вся жизнь оказывается игрой. Не это ли и подразумевалось, когда были сказаны
слова: станьте как дети?!
Я помню странные сказочные ночи со стариками в, казалось бы, таких
знакомых мне Савинских и Ковровских лесах, но я помню и не менее странные
ночи чудес в обычных деревенских избах, когда мы словно мчались сквозь
неведомые пространства. Помню и скоморошьи издевки, и подлинные чудеса, и
самокопание, чистку сознания, длящуюся сутками, просто сутками подряд!
Песни, пляски, игры... и мои обиды! О! мои обиды! Как я обижался! Как я
хотел сбежать от них и спасти свою личность! Как я рад, что мне это не
удалось!
Не удалось!.. Это еще суметь рассказать, как не удалось! И кому не
удалось! Однажды мой первый учитель Степаныч в очередной раз зацепил очень
болезненный кусочек моей личности. Не все помню точно, но как-то это
выходило на недооцененность. Всплывает уже образ, в котором он мне говорит,
что я говно и пришел к нему, чтобы сбежать в старину, а в старину я сбегаю,
чтобы отомстить всем, кто меня недооценил, не оценил по достоинству и тем
обидел. А поскольку я их победить не могу, то и сбегаю в самоубийство,
потому что я трус, слабак и тупица. И я переполнен ненавистью; ненавидеть
всех, кто меня недооценивает - основной способ моих взаимоотношений с
другими людьми, а сбегать из жизни, совершать самоубийство - основной способ
взаимоотношений с самим собой. И его лично я при первой же возможности
накажу тем, что сбегу и брошу, значит, убью в моем мире!
Мало того, что он меня "готовил" к такому разговору несколько суток,
что, значит, делал все, чтобы такие слова ударили побольней, так к тому же
это все явно не имело ко мне никакого отношения. Я ощущал в себе немало
недостатков, но только не этих.
Я сидел перед ним и держался в облике ученика, сколько хватало сил,
вроде бы, пытаясь все это понять. Даже, кажется, искал какие-то соответствия
сказанному в своем мышлении. Вдруг мозги мои словно схлопнулись, я истощился
и понял, что не могу больше сдерживаться и изображать ученика. Все, что
говорил этот сумасшедший дед, было настолько неточно, неверно, не то, он ТАК
не рассмотрел и не понял меня, что стало ясно - учиться у него мне больше
нечему. Обижать его мне не хотелось, все-таки он старался, но ведь
одновременно он и пользовался мною, чтобы поиздеваться и почувствовать себя
выше кого-то! Я не люблю быть мальчиком для битья или навозом для чьей-то