"Иво Андрич. Мост на Дрине " - читать интересную книгу автора

большого каменного моста, который должен был быть здесь возведен.
В тот же год по приказу визиря и на его деньги было начато
строительство большого моста на Дрине. Оно продолжалось пять лег. Эти годы
должны были составить необычайно важную и бурную эпоху в жизни города и всей
округи, полную переменами и событиями разного значения. Но, как это ни
странно, город, столетиями помнивший и пересказывавший разные ничтожные
события, в том числе и некоторые, отдаленно связанные с возведением моста,
сохранил в своей памяти совсем немного подробностей о самих работах на
строительстве дринского моста.
Народ запоминает и пересказывает все то, что может осознать, и то, что
можно превратить в легенду. Все остальное бесследно проходит мимо, не
задевая его воображения и оставляя безучастным, как отвлеченные явления
природы. Мучительное и многолетнее строительство дринского моста было для
народа чужой печалью и чужой казной. И только после того, как мост - плод
напряженных усилий - воочию повис над рекой, народ стал вспоминать
подробности возведения этого прекрасного и прочного творения из камня и его
реальную историю разукрашивать фантастическим вымыслом, в чем он был большой
искусник и что так надолго запоминал.

III

Весной того года, когда визирем было принято решение о строительстве
моста, в город для подготовки всего необходимого к началу работ прибыли его
люди с охраной. Было их много - с лошадьми, повозками, всевозможным
инвентарем и палатками. Это нашествие вызывало тревогу и страх в маленьком
городе и окрестных селах, в особенности среди христианской части населения.
Во главе прибывшего отряда стоял Абид-ага, доверенное лицо визиря по
строительству, с ним был Тосун-эфенди, зодчий. (Этого Абид-агу молва наперед
рисовала человеком грубым, жестоким и строгим сверх всякой меры.) Едва успев
разместиться в палатках под Мейданом, Абид-ага созвал представителей
властей, а также именитых турок на совет. Советоваться много не пришлось,
ибо говорил за всех один, а именно Абид-ага. Перед собравшимися предстал
человек могучего сложения в богатых стамбульских одеждах, с зелеными глазами
на багрово-красном отечном лице, обрамленном рыжей бородой, и с немилосердно
закрученными на мадьярский лад усами. Речь, которую держал этот могучий
человек перед собравшимися, произвела еще более ошеломляющее впечатление,
чем его внешность.
- Надо думать, что раньше меня до вас дошли слухи обо мне, и, уж
конечно, они не из приятных или лестных. Вы, вероятно, слыхали, что я требую
рт всех работы и повиновения и могу бить и забить до смерти за малейшее
проявление лени или строптивости; что таких слов, как "нельзя" или "нет",
для меня не существует, да и за более невинные можно легко поплатиться
головой; короче говоря, что я кровопийца и зверь. Хочу вам сказать, что
слухи эти не вымысел, не преувеличение. Под моей липой тени вам не найти.
Такую репутацию я заслужил долголетней службой, преданно исполняя приказы
великого визиря. Думаю и сейчас с божьей помощью выполнить то, для чего я
сюда послан, и надеюсь, что, когда по завершении дела я уеду отсюда, впереди
меня поползут еще более страшные и черные слухи, чем те, которые дошли до
вас.
После столь необычного вступления, выслушанного молча и с опущенными