"Иво Андрич. Рассказ о слоне визиря" - читать интересную книгу автора

визирь, господин слона, но чем питается слон визиря, мы не знаем, а то бы
послали все, что надо".
Так, от города к городу, слон прошел без особых приключений половину
Боснии и наконец прибыл в Травник. При въезде слона в город было отлично
видно, как относится народ к визирю и ко всему, что ему принадлежит. Одни
поворачивались спиной и делали вид, что ничего не видят, ничего не замечают;
у других страх сменялся любопытством; третьи размышляли о том, как оказать
внимание слону визиря, чтобы это было замечено и записано где следует. И
наконец, много было бедноты, которой не было дела ни до визирей, ни до
слонов и которая на это, как и на все на свете, смотрела с одной точки
зрения: как бы раздобыть хоть раз в жизни, хоть на короткое время все
необходимое для себя и семьи.
Надо сказать, что даже самые ревностные верноподданные сомневались,
выйти ли навстречу слону и таким образом оказать внимание визирю и всему,
что ему принадлежит, или разумнее остаться дома. Никогда не знаешь, как
может обернуться дело, думали они, и где настигнут тебя всяческие несчастья
и убытки (кто может предвидеть и угадать причуды своевольных султанских слуг
и тиранов?). Этим, вероятно, и объяснялось то, что слона не встречали толпы
народа и что улицы, по которым он шел, были почти пусты.
В тесной травницкой чаршии слон выглядел крупнее, чем был на самом
деле, а также страшнее и уродливее, потому что, глядя на него, люди больше
думали о визире, чем о самом животном. И многие из тех, кто едва разглядел
его в процессии, окруженного свежими зелеными ветками, долго болтали в
кофейнях, рассказывая чудеса о страшном виде и необыкновенных свойствах
"господской скотины". Этому не следует удивляться, ибо здесь, как и всюду на
свете, глаз легко находит то, чего ищет душа. И, кроме того, босниец так
создан, что предпочитает свои рассказы о жизни самой жизни, о которой
рассказывает.
О том, как слона устроили в конаке и как он провел здесь первые дни,
никто ничего не знал и не мог узнать, потому что если бы и нашелся человек,
который бы решился об этом спросить, не было бы такого, кто осмелился бы
рассказать. При нынешнем визире нечего было и подумать, чтобы чаршия, как
прежде, вслух судила и рядила о том, что происходит в конаке.
Но то, чего травничане не могут узнать, они умеют выдумать, а о том, о
чем не осмеливаются говорить громко, - храбро и упорно шепчутся. В
воображении толпы слон рос, получал прозвища, которые отнюдь не отличались
благозвучием и пристойностью, даже произносимые шепотом, не говоря уже о
том, чтобы их написать на бумаге. И все же о слоне не только говорили, но и
писали. Долацкий священник отец Мато Микич сообщал своему другу настоятелю
Гучегорского монастыря о прибытии слона, правда секретно, замысловато и
частично по-латыни, используя цитаты из Апокалипсиса об огромном звере "Et
vidi bestiam".* А попутно, как обычно, извещал его вообще о положении дел в
резиденции визиря, в Травнике и в Боснии.
______________
* И увидел я зверя (лат.).

"Были, как ты знаешь, и среди нас, - писал отец Мато, - такие, кто,
глядя, как визирь истребляет турок и их "первых людей", говорил, что из
этого может получиться какое-то благо для райи, потому что наши дураки
думают, будто чужое горе должно непременно обернуться для них добром. Можешь