"Иво Андрич. Рассказ о слоне визиря" - читать интересную книгу автора

или тихому стону сквозь зубы и всегда искренни и правдивы с точки зрения
тех, кто их произносит.
У всех костров говорят об одной и той же беде, только обсуждается она
по-разному. У одних костров сидят юноши, которые ведут разговоры большей
частью о девушках и о любви, об играх или трактирных подвигах. У других
костров собирается торговый люд поплоше, мелкие торговцы и ремесленники. У
третьих - крепкие хозяева, богачи, потомственные "деловые люди".
Вот у одного костра сидят всего двое молодых людей. Хозяин Шечерагич и
его гость Глухбегович. Хозяину нет еще и двадцати лет, он горбатый и
болезненный, единственный сын у родителей, а гость - его ровесник, высокий,
крепкий и стройный парень с острым взглядом голубых глаз, над которыми
сходятся прямые тонкие брови, похожие на металлический прут, заостренный на
концах и прогнутый в середине. Разные во всем, они неразлучные друзья и
любят уединиться от общества и свободно поговорить обо всем, что радует или
печалит людей их возраста.
Сегодня пятница. Вся молодежь отправилась в город - шептаться с
девушками сквозь заборы или приоткрытые ворота.
Вокруг котла с кипящим повидлом хлопочут две девочки и парень, который
его помешивает, юноши курят и тихо разговаривают.
Пристально глядя в огонь, словно уйдя в себя, горбатый говорит сидящему
подле него другу:
- Ни о чем другом и не толкуют, кроме как о визире и его слоне.
- Так ведь лопнуло терпение у людей!
- Надоело мне слушать все одно и то же: "Визирь - слон, слон - визирь".
И если хорошенько подумать, то становится жаль эту животину. Она-то в чем
виновата? Ее поймали где-то там, за морем, связали и продали, а визирь ее
привез мучиться сюда, в чужую землю, одну-одинешеньку. Потом как-то
думается: ведь и визирь приехал не по своей воле, и его послали другие, не
спрашивая, хочет он того или нет. И тот, кто послал его, тоже должен был
кого-то послать, чтобы усмирить и навести порядок в Боснии. И так, мне
кажется, и идет: каждый толкает другого, никто не живет там, где хочет, а
там, где не хочет и его не хотят; все по какому-то непонятному закону, все
по чужой воле.
Глухбегович прерывает его:
- Э, далеко ты зашел, чудак-человек! Не годится так думать. Пока ты
дознаешься, кто кого послал, он тебе на шею и сядет. Поэтому ничего не
доискивайся, а лучше не давай никому взнуздать себя и бей, кто поближе и
кого можешь.
- Эх, - вздыхает горбун, - если каждый будет бить того, кто ему мешает
и кто ему попадет под руку, то такое пойдет побоище - до самого другого края
света!
- Ну и пусть идет! Что мне за дело до другого края света!
Шечерагич ничего не ответил, лишь глубже задумался и еще пристальнее
стал смотреть в огонь.
То, что было сказано у этого костра, не имело никаких последствий ни
для города, ни для слона, да и не могло их иметь, так как разговор дела не
делает.
У другого костра, по соседству, другие люди и другой разговор. Здесь
целое сборище - человек десять торговцев из тех, кто "поплоше". Попивают
ракию: одни - спокойно, с наслаждением; другие - с оглядкой, отнекиваясь.