"Иво Андрич. Проклятый двор" - читать интересную книгу автора

возвратиться домой, а пока они далеко от своих - жизни нет. И не нужно.
Таковы все "пересыльные".) Из камеры болгары выходили всегда врозь и то
редко и на минутку, - один всегда оставался на циновке возле вещей. Но
большую часть дня они сидели или лежали, безмолвные и неподвижные. Даже глаз
не подымали без нужды. Ели мало и украдкой, пили только воду, тоже
отворачиваясь в сторону. Они ни с кем не разговаривали и тихонько
возмущались фра Петаром, который слушал во дворе шутки и разговоры
заключенных и сам иногда принимал в них участие. И еще просили его в темноте
не курить, так как это могло привлечь в их угол нежеланных гостей.
И все же спустя несколько дней они должны были принять нового гостя,
ставшего их соседом. Нашелся еще один человек, которого привлек к себе
укромный уголок, где обосновались приличные, мирные и тихие "пересыльные".
Впоследствии фра Петар никак не мог припомнить, когда и как появился
этот человек и что он при этом сказал. (Мы обычно забываем подробности
первой встречи с людьми, которые впоследствии становятся для нас близкими;
нам кажется, что мы знали их всегда и всю жизнь были с ними вместе.) В
памяти фра Петара время от времени воскресала лишь одна, не связанная ни с
чем сцена.
В ранних сумерках он увидел силуэт склонившегося над ним высокого,
сутулого и на вид молодого человека с шерстяным пледом в одной руке и с
кожаной сумкой в другой. Болгары обменялись быстрыми взглядами сначала между
собой, потом с фра Петаром. По их лицам скользнуло недвусмысленное выражение
недовольства, настороженности и готовности к отпору - турок! Тот лег, где
стоял, и тут же замер, даже дыхания его не было слышно. И когда бы той ночью
фра Петар ни проснулся (а здесь нет человека, который бы по нескольку раз за
ночь не просыпался), он всякий раз ощущал, что и "новый" около него не спит.
Проснувшись на рассвете, фра Петар при бледном свете зари, которая за
стенами камеры была, вероятно, чудесной, посмотрел направо, где вчера
вечером устроился на ночь пришедший турок. Первое, что он увидел, была
небольшая книга в желтом кожаном переплете. Сильное и теплое чувство радости
разлилось по всему его телу. Книга! Это было что-то из утраченной, настоящей
человеческой жизни, оставшейся далеко за тюремными стенами, что-то
прекрасное, но зыбкое, как сновидение. Он зажмурился, снова открыл глаза -
книга лежала на прежнем месте, и это была действительно книга. Только тогда
он поднял взгляд и увидел, что книгу держит на коленях человек, который
полусидит, облокотясь на свой сундучок. Это был вчерашний пришелец. Возле
него дорожная сумка из светлой, хорошо выделанной кожи, под ним превосходный
темный плед - даже издали видно, какой он теплый и мягкий, словно нежный
дорогой мех. Происхождение и воспитание, а также скромные потребности фра
Петара привели к тому, что он никогда не задумывался над ценностью и внешним
видом вещей и не придавал им никакого значения, но такой плед он не мог не
заметить. Он никогда не видел, чтобы обычные, ежедневно Употребляемые вещи
были сделаны так искусно и из такого прекрасного материала; останься он в
Боснии и не угоди, на свое несчастье, в Проклятый двор, он никогда бы не
узнал и не поверил, что нечто подобное существует на свете.

Взгляд его скользил дальше. Лицо молодого человека явилось новой
неожиданностью. Мягкое, одутловатое, бледное особой, комнатной бледностью,
совсем не похожее на те физиономии, какие можно было здесь встретить, оно
обросло рыжеватой пушистой бородкой, должно быть, человек не брился дней