"Юрий Андреевич Андреев. Мужчина и женщина" - читать интересную книгу автора

происходит? Что делается? Уже два года живем, почти ни одного дня не
пропускаем без близости, а безумная страсть все больше воспаляет меня - всю
целиком, и тело, и разум, и душу, и кости, и жилы - всю, всю! Это я -
холодная Артемида, это я - бесстрастная наложница всех предшествующих
мужчин, которые обладали моим телом? Да неужели сейчас здесь, в этой постели
одалиска, готовая безумствовать в своей страсти, - это та же женщина, что и
в прошлые годы?.. О, Егор, что же ты сделал со мной, на какие клавиши нажал,
какие клеммы подпаял, что я стала . счастливой, что я познала могущество
любовного пожара? О, спасибо тебе, люблю, люблю, люблю тебя!..
Он проснулся, судя по дыханию, и лежал молча, потом обнял меня без слов
и крепко прижал. Я уже не могла ждать!
- Скажи мне: сейчас я буду тебя е..! - Сейчас я буду тебя е..! - как
эхо шепотом повторил он...
Я ринулась на него - и уже ничего, даже смерть не смогла бы меня
остановить! О, как глубоко вошел этот нефритовый столб в мои ложесна - и что
было потом! Буря, ураган, крик, плач, царапание, слова, которые нельзя даже
представить себе! Сколько времени это продолжалось? Не знаю! Я была сверху,
потом снизу, потом я была спереди, потом была сзади, он крутил меня
по-всякому, я изгибалась сама, и наконец - страшное его рычание и могучие
толчки, как жгучие выбросы из шланга, который раз за разом заливал под
невероятным давлением мое нутро...
И хоть я почти ничего в этом огненном смерче не помню, все же нечто я
поняла: это свое совершенно измененное сознание, которое перенесло всю меня
в другое измерение, в мир совсем иных возможностей. О чем я говорю? Мне
приходилось читать и даже видеть по телевидению углеходцев, и наших, и
западноукраинских, и индийских: после костра остается большая груда пылающих
углей, и люди один за другим спокойно идут по ним, а потом показывают свои
розовые, необожженые ступни. Необожженные при температуре 800░ C! А при
100░, как известно, кожа горит, как бумага. Углеходцы говорят, что все дело
в измененном состоянии сознания - в настрое, который в реальности позволяет
совершать то, что зовется чудом.
К чему это я? К тому, что во время экстаза я схватила его руки и
притянула к своим соскам: крепче, крепче! - кричала я. Он боялся причинить
мне боль, но я с такой силой сжала его ручищи, лежащие на моей груди, что
ему ничего другого не оставалось, как сдавить соски, будто они не живые.
Волна неземного восторга унесла меня ввысь - и раз, и другой, и третий!
- Еще! Еще! Еще! - оргазм следовал за оргазмом, один невероятнее
другого, а я вкладывала свои соски в его руки и требовала: Сильнее! Сильнее!
Дави!.. Но когда все это самадхическое - другого слова не нахожу - упоенье
завершилось, и мы, тихо прильнув друг к другу, отдыхали, он не смог
удержаться: с явной опаской осмотрел мою грудь - на ней не было ни-че-го,
никаких следов! Да и я чувствовала себя легко, опустошенно, сладко - ни
признака какой-либо боли, хотя стальные пальцы его таковы, что способны в
боевой схватке легко переломить предплечье или на спор согнуть кочергу.
Ни-че-го! Ни сле-да! Вот где - в ином мире, в ином состоянии была я в момент
своего безумства. А вернее - наивысшего взлета своей страсти.
Да, не думаю, чтобы хоть кто-либо мог увидеть даже отдаленно схожий
портрет той буйной одалиски, необузданной жрицы любви в озабоченной бытовыми
заботами домохозяйке или в вежливо-приветливой институтской "ученой
дамочке"!