"Юрий Андреевич Андреев. Откровенный разговор, или беседы о жизни с сыном-старшеклассником на пределе возможной откровенности" - читать интересную книгу автора

Чтобы слепым червям отдать в наследство Имущество, добытое с трудом?
Расти, душа, и насыщайся вволю, Копи свой вклад за счет бегущих дней,
И, лучшую приобретая долю, Живи богаче, внешне победней.
Над смертью властвуй в жизни быстротечной, И смерть умрет, а ты
пребудешь вечно.
Но беда тех, кто не состоялся, кто всю жизнь лишь украшал "внешние
стены" обиталища своей души, кто реализовал себя лишь на ноль, ноль, ноль
один КПД, эта беда касается не только таких людей, и их "король" не так уж
безобиден, даже когда его действия не закононаказуемы. Суди сам. Я расскажу
тебе сейчас о бабке Анне.

НОВЕЛЛА О БАБКЕ АННЕ


Мне было около двенадцати лет, когда я ослеп от голода. Позже я
расскажу тебе об этом. Слепота поразила мои глаза зимой сорок второго года,
когда мы с матерью были эвакуированы в Поволжье. К лету сорок второго года
зрение вернулось, но я был тогда, как костлявый цыпленок. В июне я
отправился в деревню наниматься в колхоз, чтобы подкормиться. В колхоз меня
брали охотно, тогда требовалась любая пара рук. Но оплатить работу
трудоднями и продуктами могли лишь осенью. А мне нужно было есть уже сейчас,
летом. И тогда подсказали мне добрые люди пойти работать к бабке Анне
Смирновой в богатое волжское село Усть-Курдюм. Бабка Анна согласилась взять
меня и обещала кормить каждый день два раза, а в воскресенье и трижды. И за
это определила она мне дело: доставать воду из колодца и поливать грядки с
огурцами.
Усть-Курдюм стоит на горе. Берег к Волге сходит крутой, обрывистый,
метров пятьдесят высотой, и колодец во дворе был глубиной поболее пятидесяти
метров. А огород у бабки (впрочем, может быть, и не стара она была, может
быть, моложе, чем я сейчас, какое у двенадцатилетнего понятие?) был две
тысячи квадратных метров, двадцать соток, и все эти квадратные метры она
засадила огурцами. И в то страшное жаркое испепеляющее лето я должен был все
огурцы до последнего кустика поливать обильно, утром и вечером ежедневно.
Это значит, надо было поднять с глубины, в которой и воды-то не видать было,
до ста ведер, отнести их на гряды и разлить воду по лункам. А в промежутках
между утренним и вечерним поливом надо было очистить, отряхнуть все листья
от пыли и грязи, чтобы она не мешала солнцу освещать листья и наливать
огурцы соком. Бабка Анна отменно знала агротехнику!.. И вот я таскал на
своих цыплячьих косточках эти бесконечные ведра и поливал эти бесконечные
ряды огурцов; по сухой раскаленной земле между тем не торопясь, немножко
боком передвигались огромные, мохнатые, величиной с мышонка, черные
тарантулы, пауки-крестовики. Они чувствовали себя хозяевами положения. Я им,
а не они мне уступали дорогу.
Бабка Анна хорошо знала не только агротехнику. Ей была знакома и
психология. Горожане готовы были платить любые деньги за эту довоенную
забытую невидаль, за эту сказочную роскошь - за огурцы, за воспоминание о
своем счастливом прошлом. И она это знала вперед и сажала у себя на участке
не картошку, не просо, не лук, не жито, которые нужны были голодным людям,
как сама жизнь, потому не сажала, что их снимешь один раз - и конец, а
огурцы все время идут волна за волной, был бы полив, а солнышка в Поволжье