"Пол Андерсон. Человек, который пришел слишком рано" - читать интересную книгу автора

молчали.
Надо чем-то развеселить людей, решил я, и приказал откупорить бочонок
моего лучшего, самого крепкого пива. Не иначе как злая Норна подсказала мне
сделать это, но куда уйдешь от судьбы? Лишь только, разбрызгивая во все
стороны сало, зашипела на огне баранья нога, как мы еще сильней ощутили
пустоту в наших желудках, и пиво быстро ударило нам в голову. Я, помню,
принялся читать предсмертную песнь Рейнара Волосатого и делал это только
потому, что мне хотелось ее читать.
Торгунна подошла к тому месту, где Джеральд не сел, а скорее рухнул на
землю. Я заметил, что она слегка провела рукой по его волосам; не
ускользнуло это и от Кетиля Яльмарсона.
- А в твоей стране разве не читают стихов? - спросила она.
- Не так, как здесь,-ответил он, подняв на нее взгляд, и секунду они,
не отрываясь, глядели друг Другу в глаза. - Мы больше поем, чем читаем
стихи. Вот была бы со мной моя гитара... Это инструмент такой, вроде арфы.
- А, так ты - ирландский бард! - догадался Яльмар Широконосый.
Не понимаю даже, почему я так хорошо запомнил слова, которые Джеральд с
улыбкой произнес на своем языке. Но они мне запомнились, хотя я и не понял
их значения: Only on me mither's side begorra (11). Наверное, это было
какое-то заклинание.
- Спой нам что-нибудь, - попросила Торгунна.
- Сейчас, только подумаю, - ответил он. - Ведь мне надо переложить
песню на норвежский язык, чтобы вы ее поняли.
Чуть помедлив, глядя во мрак студеной ночи, он запел. Песня его мне
понравилась. Звучала она примерно так:
"Покидаешь ты нашу долину,
И в глазах, что полны огня,
Ты с собою уносишь солнце,
Озарившее жизнь для меня!"
Только это я и запомнил да еще то, что песня дальше была не очень
скромной.
Когда он кончил петь, Яльмар и Грим поднялись посмотреть, не готово ли
мясо. В глазах моей дочери я увидел слезы.
- Очень славная песня! - сказала она. Кетиль сидел выпрямившись.
Отсветы пламени беспорядочно метались по его лицу.
- Наконец-то мы дознались, что умеет делать этот молодчик, - произнес
он, и голос его зазвучал грубо: - сидеть-посиживать да напевать песенки
девчонкам. Этим пусть он и служит тебе, Оспак.
Торгунна побледнела, а Хельги схватился за меч. У Джеральда, увидел я,
потемнело лицо, и он хрипло проговорил:
- Ты не имеешь права так говорить. Возьми свои слова обратно.
Кетиль встал.
- Нет. - ответил он. - Я не буду просить извинения у бездельника,
живущего нахлебником у честного хозяина.
Он пришел в ярость, однако у него хватило ума не трогать мою семью и
оскорбить только Джеральда. Иначе ему и его отцу пришлось бы иметь дело с
нами четырьмя. Тем временем Джеральд тоже встал и, сжав кулаки, спросил:
- Ты готов в стороне решить наш спор?
- С радостью!
Кетиль повернулся и, пройдя несколько шагов по берегу, достал из шлюпки