"Пол Андерсон. Человек, который пришел слишком рано" - читать интересную книгу автора

якоре и разбить на берегу лагерь, то где ты найдешь убежище и как сможешь
защищаться, коли тебя заметят враги?
Джеральд ничего не сумел возразить. Тогда Торгунна тихо сказала;
- Некоторым людям не по душе новое. А мне кажется, это - прекрасная
мысль.
Он устало улыбнулся ей и, собравшись с духом, принялся объяснять, как
можно, даже при облачности, определить, где находится север. Есть камни,
объяснил он, которые, если их подвесить на веревочке, всегда указывают на
север. Я мягко ответил ему, что это очень интересно, но нужно иметь такие
камни, или, быть может, если он знает, где такой камень можно достать, я
попрошу торговца разыскать его для меня. Но этого он не знал и надолго
замолчал. Кетиль открыл было рот, но Торгунна окинула его таким колючим
взглядом, что он не сказал ни слова; однако всем видом он показывал, что
считает Джеральда страшным лжецом.
Спустя некоторое время ветер стал встречным. Мы убрали парус и взялись
за весла. Джеральд помогал охотно и энергично, но очень уж неумело, а руки
его оказались такими нежными, что вскоре все были в крови. Я предложил ему
немного отдохнуть, но он упорно сидел на веслах.
Глядя, как он мерно раскачивается взад и вперед под тоскливый скрип
уключин - весло в том месте, где он его держал, было красным и влажным от
крови, - я думал о нем. Все, за что он ни брался, что сумел бы шутя сделать
любой мужчина, Джеральд делал из рук вон плохо - так казалось мне тогда,
ибо я не ведал будущего. Не по душе мне было и то, что Торгунна нередко
останавливает на нем свой взгляд. Без земли, без денег, совершенно
беспомощный, он никак не годился в мужья моей дочери. И все же он мне
нравился. Правду ли он рассказывал или все это было порождением безумия, я
чувствовал, что он не лжет: нечто необычное было и в его появлении здесь. Я
заметил на подбородке у него порезы от бритвы, которую я одолжил ему; он
сказал, что не умеет обращаться с такой бритвой и что лучше уж ему отпустить
бороду. Он изо всех сил старался быть полезным. Любопытно, думалось мне, как
бы вел себя я, если б очутился один в его колдовской стране, а между мной и
моим домом лежала бы целая вечность. Быть может, такая же жалость тронула и
сердце Торгунны. Женщины - странные существа, жрец, и ты, который не имеешь
дела с ними, вероятно, не в силах понять их так же, как и я, который спал,
наверное, не меньше чем с полусотней женщин в шести различных странах. Порой
мне кажется, они сами себя не понимают. Рождение, жизнь и смерть - это
великие таинства, которые никому не дано познать, но женщина стоит к ним
ближе, чем мужчина.
Лобовой ветер усилился, под низкими свинцовыми тучами море стало
серо-стальным и заволновалось. Мы еле-еле шли вперед. На закате, выбившись
из сил, мы были вынуждены войти в маленький необитаемый залив и устроить
что-то вроде лагеря на берегу.
Мы взяли с собой дрова и трут. И тут Джеральд, хоть он чуть не падал от
усталости, оказался на высоте, ибо его палочки разожгли костер скорее,
нежели сталь и кремень. Торгунна принялась стряпать ужин.
Ладья плохо загораживала нас от пронизывающей до костей стужи. Плащ
Торгунны крыльями метался по ветру, а волосы ее развевались над языками
пламени. Стояла пора светлых ночей, когда небо окутано темно-голубой дымкой,
море похоже на измятый лист металла, а берег едва приподымается над царством
туманов. Мы, мужчины, завернувшись в плащи, грели у костра озябшие руки и